в другой. Путь не менее важный, чем путь из Петербурга в Москву сто лет тому назад. Упираясь одним концом в просвещённую, богатую Москву, а другим в нищий, пропавший порохом и кровью Кавказ – эта дорога ведет из двадцать первого века в век девятнадцатый, а то и раньше. И для того, чтобы преодолеть расстояние от землянки в горах до сверкающего огнями казино в Москве – чтобы проиграть полученный за заложника выкуп – надо всего несколько часов.
Кто только по ней не ездит. Дагестанцы на своих чадящих Камазах – во многих селах Камаз стоит почти у каждого дома и большую ошибку делает тот русский, который что-то слышал про свободу конкуренции и решил, что можно возить арбузы из Астрахани без туххума[40]. Хорошо если только машину сожгут – а не тебя вместе с ней.
Обратно машины часто идут не пустыми. Фальшперегородка, топчан, лампочка, цепь и наручники – знакомый путь для слишком многих из русских. Своих воровать нельзя – начнется кровная месть, да и денег у своих нет. Русских – можно. Людей воруют как курей. гаишники на трассе даже не заглядывают – все помнят, как расстреляли любопытный наряд на Южном посту. Заплатят родственники выкуп – отпустят. Нет – отрубят голову или продадут в рабство.
Дорога, идущая из одного мира в другой. Из развращенного, пресыщено-жадного, в тот, где ненависть безмерна как любовь. И всем – судья только Аллах, для которого мы – не более чем песчинки на его длани.
Вот и этот Камаз… ох, не туда забрался, номера то волгоградские. По неписаным правилам русские имеют право возить до Ростова, дальше – чужая земля. Непонятливых – иногда даже могилки потом не найдут…
Обычный Камаз. Трехосный, не новый, но в хорошем состоянии. Высокая спалка…
– Джамбулат, ты пасматри…
Водитель, он же старший – оторвался от просмотра порно на портативном телевизоре. Телевизор был установлен на руль белой, прыгучей как козел старой Нивы, заднее сидение которой было снято[41]. Такие Нивы – проходимые, маленькие и легкие, которые протиснутся на любой горной дороге и отремонтировать которые можно хоть в бывшем колхозном гараже – были самой популярной машиной в Чечне. Да, в Чечне было немало и дорогих машин – вы только посмотрите на Грозненские рынки, на Хасавюртовский рынок – самый большой рынок на Кавказе – чего там только не продается, надо – тебе Майбах подкатят, только плати. Только большинство абреков имело по две машины. Дорогую, купленную с шальных наркоденег или с выкупов за похищенных – только на парадные выезды, в Город[42] там съездить или к родственникам на свадьбу, или самому жениться. Это для понтов, для кавказца понт – это святое. Но если так подумать… заправлять дорого, ведь нужен настоящий бензин, а не тот, что по обочинам в трехлитровых банках продают[43], если таким дорогую машину заправить – она тут же крякнет. А ремонтировать как? Это по вазовским и уазовским движкам – спецы в каждом селе есть, можно в колхозном гараже отремонтировать или даже самому – а Мерседес как чинить будешь? Запчасти где возьмешь? Плюс – дороги, особенно в горах – плохие,
Туххум (семья) – объединение родов в Дагестане, которое поддерживает своих членов в продвижении по жизни.
Обычно так делали боевики, устанавливая сзади ПКМ или АГС-17.
В Чечне Грозный – называется просто «Город», сами чеченцы так всегда говорят – приехал из Города, съездим в Город.
Речь идет про так называемые «самовары». В Чечне добывается легкая нефть, если ее прогнать через некий аналог самогонного аппарата – то получится прямогонный бензин с октановым числом примерно 60-65. С помощью присадок – легко довести до 72 – а это уже бензин, который с трудом, но потребляют советские моторы. А вот любой импортный движок – действительно, от такого корма тут же протянет ноги.
