style="font-size:15px;"> Эльза, забравшись к ней на постель, посматривала насмешливо, словно хотела спросить: «Так и будешь туда-сюда бегать?»
Потом все же стало неловко. Так себя вести. В чужом доме. Агата выключила свет, легла в кровать и крепко заснула, стоило лишь закрыть глаза. Ей ничего не снилось, просто было тепло. Особенно ногам. Даже чуточку жарко. И кто-то сопел – негромко и размеренно. Уютно. Сладко. Эльза…
– Апчхирррр-пф-пф-рррр! – Эльза чихнула, почувствовав, как солнечный зайчик щекочет нос.
Жизнерадостный утренний лучик с трудом протиснулся сквозь плотные, добротные, немного старомодные гардины. В этом доме все было таким – сделанным на совесть, с легким привкусом старины.
Агата проснулась рано. Еще до того, как на лестнице послышались шаги хозяина дома. Посмотрела на чихающую Эльзу. Улыбнулась. Быстро оделась и, кутаясь в шаль для храбрости, вышла из спальни. Обнаружив господина барона на кухне, женщина слегка зажмурилась и быстро проговорила ему в спину:
– Извините. Я не знаю, что на меня нашло.
Он развернулся, держа поднос с завтраком. Улыбнулся. И важно, словно зачитывая проект какого-нибудь закона, провозгласил:
– Я придумал, кем будет ваша героиня. – Поставил поднос на стол.
– Кем же?
– Я долго думал, как сделать так, чтобы… чтобы можно было говорить об уважительном отношении к ней.
– И? – Писательница еще плотнее закуталась в шаль, стараясь не выдать своего волнения.
Эрик фон Гиндельберг аккуратно выкладывал ягоды. И только после того, как вокруг белоснежной горки творога образовался идеальный круг, ответил:
– Она могла быть связной. Работать со своим мужем-разведчиком. Их раскрыли. И он…
– Он ее не выдал? – Глаза Агаты горели, пальцы теребили бахрому шали. – И поэтому она осталась в живых?
Бывший канцлер только печально покачал головой. Ему отчего-то не хотелось огорчать молодую женщину, которая верила в сказки и отказывалась верить в пытки.
– Его просто не захватили живым, – вздохнул он. – Не дался. Только так. Иначе…
– Это же… реальная история? Да? – неожиданно спросила писательница.
– Да. Только случилась она с точностью до наоборот. Мой заместитель ушел из Оклера. А его жена погибла. Франц вышел купить молока к завтраку – с вечера забыли. Они с женой еще смеялись и спорили… Кому идти.
– За молоком…
Агата резко отвернулась, отошла к окну. Шаль сползла с плеч, но она ее не поправила. Собаки, которым со своего места были видны блеснувшие в глазах гостьи слезы, посмотрели на хозяина недовольно.
– Простите, – тихо сказал он. – Мне не следовало…
– Ничего-ничего, это… это вы меня простите, сейчас. Буквально минуту…
Сделать глубокий вдох, изо всех сил стараясь максимально расслабиться на выдохе. Так учил ее муж. Помогает. Муж… Ком снова подкатил к горлу, в носу защипало. Так не пойдет, надо держать себя в руках, иначе барон решит, что она истеричная,
