Зверь этот, кем бы он ни был, нападать при всех не станет, драконы же тут, но вот одной по служебным переходам ходить брось, опасно это. Идем, в столовую провожу.
И он проводил, по пути поведав о Тари, его доченьке младшей и девятой, что в эту зиму родилась, и о том, что студенты при драконах присмирели, никто больше по ночам кусты и молодые деревья никем не обламывает, так что налаживается, жизнь-то.
Я так не думала, я все время мысленно рисовала отпечатки невидимых лап и пыталась понять, какому зверю они могут принадлежать. То, что на нем чары невидимости, это уже понятно, но…
И тут мне стало нехорошо.
Потому что на нем не было никаких чар невидимости! И иллюзий тоже не было! Благодаря жемчужине от воздушника я свободно видела и через первое, и через второе, значит, зверь не казался невидимым – он им просто был!
– Господин Ноштру, мне не в столовую, мне в библиотеку нужно, – остановившись, сказала я.
Садовник отрицательно покачал головой и наставительно произнес:
– Ты, Миладка, на всю жизнь запомни: завтрак – самая важная трапеза за день, его пропускать нельзя.
– Сейчас библиотека важнее, – возразила я.
– Вот перекусишь и пойдешь, – не согласился господин Ноштру.
И уверенно довел меня до кухни.
А вот едва я дошла, госпожа Иванна бросилась к нам и с тревогой спросила:
– Вы точно не ошиблись, господин Ноштру? Из наших никто зверя не видел, нету его в университете. Да и я, подавая завтрак магистру Аттинуру, грешным делом, спросила, существуют ли звери невидимые. Он так смеялся, господин Ноштру! Его ночной колпак с головы упал, и сам магистр едва на постели удержался! Может, нету, зверя-то?
Садовник, ничего не отвечая, прошел на кухню, подошел к господину Мойте, замешивающему тесто, игнорируя возмущенное восклицание последнего, захватил жменю муки из водруженного на стол мешка и резким движением бросил ее в угол между дверью и шкафом со специями.
И белая пыль муки высшего помола медленно осела пятном, в центре которого лежал громадный, в холке мне по грудь, чудовищного вида пес с острой длинной мордой.
Все замерли.
Кричать не кричал никто, все же служебный персонал Любережского Университета Магии был уже ко многому привычен, особенно к последствиям практик у студентов, но осторожный синхронный шаг подальше от монстра сделали все, а одна из поварих бросилась к тревожному огоньку, сообщить о чрезвычайном происшествии. Но только не госпожа Иванна. Эта добрая женщина родом из Гвебурга, попавшая в Любереж путем скоротечного замужества по причине обретения истинной любви, отличалась удивительно добрым нравом и неимоверной жалостью ко всем. В свое время она и меня пожалела, а теперь вот… невидимую собаку.
– Худющий же! – всплеснула руками повариха.
Я, в отличие от нее разглядевшая угрожающе приподнявшуюся верхнюю губу монстра, напряженно произнесла:
– Не
