задело, как несколько простейших оскорблений на родном языке. Ни тот, ни другой не стали вставать, все же памятуя, где находятся, а движения их рук оказа-лись неуловимыми, невидимыми, точными и одинаково быстрыми. Калмык молча вскочил, закрывая их и нервно оглядываясь, а Дрозд сжал плечи Схимника, глядя, как из-под ладони Яна, лежавшей на шее Схимника и полностью скрывавшей короткий нож, с какой-то вол-шебной медлительностью вытекает тонкая струйка крови, исчезая за вырезом его футболки, и как пальцы Схимника сжимают кадык Яна, и тот, оскалившись, судорожно дергает посе-ревшими губами. Оба застыли, и никто не продолжал незаконченного движения, потому что знал, что другой успеет закончить его одновременно с ним.
– Вы чо, мужики, перестаньте, вы чо?!.. – испуганно сказал Дрозд. – Совсем е… лись?!.. Нас местные секут! Сейчас так попадем!..
– Что такое, Станиславыч? – с усмешкой спросил Схимник и неожиданно убрал руку. – Нервишки пошаливают? Стареешь?
– Лях, отпусти его! – зашипел Дрозд. – Сюда охрана идет!
– Сука! – хрипло сказал Ян, слегка успокоившись. – Подожди, скоро наешься своим же ливером!
Его рука с ножом скользнула вниз, на мгновение нырнула куда-то за полу расстегнутого пиджака, появилась уже пустой и начала нежно растирать шею. Схимник, ухмыляясь, зажал рану салфеткой и поднял воротник куртки. Калмык и Дрозд с облегчением осели на свои стулья. Охранники внимательно оглядели их и заняли позицию неподалеку.
– Надеюсь, теперь ты будешь посговорчивее? Брось, Станиславыч, это простые естествен-ные надобности, чего тебе везде призраки мерещатся?! Все очень просто – если ты сейчас же не прекратишь, то я эти естественные надобности справлю прямо здесь. Ты знаешь, я не из стеснительных, кроме того, ты меня уже достал. Также ты знаешь, что после этого нас отсю-да вышвырнут – в лучшем случае.
Ян посмотрел на Виту, потом снова на него, решая, где его присутствие важнее, потом сказал зло:
– Ладно, хрен с тобой! Дрозд, Калмык, Кутузов! Ребята тебя проводят.
– Зачем это? Чтобы я не соскучился на стульчаке?
– Заткнись! Куртку оставь здесь.
Схимник с кривой усмешкой снял куртку и бросил ее на стул.
– Больше ничего не оставить? Штаны, например?
– Глаз с него не спускайте, – сказал Ян поднявшимся, проигнорировав иронию. – Особен-но за руками следите. Если хоть что-то будет не так – убейте его.
– Станиславыч, да ты чо?! – негромко изумился Дрозд. – Здесь?! Это ж…
– Ты меня слышал.
Схимник пожал плечами, закурил и, дымя, неторопливо пошел через зал, затылком чувст-вуя пронзительный взгляд Яна. Дрозд, все еще сохранявший ошеломленное выражение лица, шел рядом с ним, а Калмык и Лебанидзе – следом.
– Вашу мать!.. – свирепо бурчал Лебанидзе, то и дело натыкаясь на танцующих, и Калмык пихал его в бок.
– Заткнись, и без того от тебя народ шарахается!
Туалет
