раз научившись, было совсем не обязательно.
Однако накатившая усталость сыграла с Кимри дурную штуку. Сначала она едва смогла поддерживать щит достаточно долго, чтобы защищаться. А потом, направляя на Роддвара поток замораживающего воздуха, потеряла контроль над заклинанием. Никто сначала даже не понял, что произошло – просто тихий шелест ветра почему-то повысился до неприятного свиста. Роддвар едва успел что-то произнести, как его слабый щит с неприятным хрустом разлетелся под резко возросшим напором, и ледяной поток сбил растерявшегося северянина с ног, протащил через половину тренировочного зала и буквально впечатал в стену, окутав инеем и паром.
Мастер Инх Шэк с яростным шипением ударил Кимриналь одновременно по рукам и по лицу, выводя из опасного транса. Увидев, что натворила, она вскрикнула и бросилась к Роддвару, но он, ко всеобщему изумлению, оттолкнулся от стены и только встряхнулся, окатив сокурсников брызгами растаявшего инея.
– Вам исссключительно повезло! – яростно просвистал мастер Инх Шэк прямо в лицо и без того чуть не плачущей Кимриналь. – Никогда! Ни-ког-да не теряйте контроля над собой! Вы покалечите друг друга и заполучите иссстощение сами! Путь Разделения не терпит небрежносссти и больно наказывает!
Ученики притихли, только Двойняшки где-то позади возбуждённо перешёптывались.
– Вы! – Инх Шэк ткнул чешуйчатым пальцем в Кимри. – Сссадитесь и отдыхайте до конца урока. Наблюдайте! И думайте, где допусстили ошибку. А вы, – экидин обернулся к Роддвару, – как ссебя чувссствуете?
Тот пожал плечами:
– Нормально. Мокро.
Мастер Инх Шэк несколько раз обошёл ученика вокруг, проводя вдоль его тела шершавыми ладонями, которых большинству людей и эльфов так неприятно касаться. Одежда под током горячего воздуха быстро высохла. Роддвар несколько раз поморщился, но вытерпел молча.
После занятия Кимриналь робко подошла к нему и, едва осмеливаясь поднять глаза, выговорила:
– Пожалуйста, прости меня!.. – Роддвар обернулся в недоумении. – Я могла навредить тебе! Прости…
Он, против её ожидания, улыбнулся:
– Неа. Не могла. Я же северянин, забыла? Холодом меня так просто не взять. Я тренировался. Ты и с ног-то меня сбила только потому, что уж совсем врасплох застала.
– И не больно было?
Китадин пренебрежительно двинул плечами:
– Не больнее, чем снежком по морде. Игра детская.
Кимри, низко опустив голову, пробормотала:
– А если б я огнём?..
Роддвар ухмыльнулся:
– А на это у нас знаешь, как говорят? Если б да кабы росли во рту хайнские грибы, то был бы не рот, а фонарь наоборот.
Кимри фыркнула в рукав, и северянин, довольный, что сумел развеселить, протянул ей широченную ладонь:
– Пошли, хэльги. А то, вон, Двойняшки шепчутся, опять чего-то удумали.
