у стены горели масляные лампы. Под потолком на толстой цепи покачивалось тележное колесо, утыканное свечами, но сейчас ни одна из них не горела.
– Ужин давно прошел, мои постояльцы спят, – как бы оправдываясь произнес хозяин гостиницы, увидев, что я смотрю на свечи.
Я перевела глаза на него. Невысокий, довольно упитанный мужчина лет сорока, несмотря на поздний час, одетый в наглухо застегнутый сюртук, в петлице которого белел цветок, похожий на ромашку. Хозяин гостиницы тоже внимательно обшаривал меня взглядом, видимо, хотел удостовериться в моей благонадежности. В руках он держал подсвечник, на котором горела одинокая свеча, весьма слабо разгоняя полумрак.
– Ничего, мне вполне достаточно одного светильника или свечи, – поспешила я его успокоить. Мне вовсе не было нужно, чтобы здесь стало светло как днем, пусть лучше полумрак. Тогда, если королевские псы и доберутся сюда, этот добрый человек сможет честно им рассказать, что не рассмотрел меня в темноте.
– Ужин подавать в комнату или вы спуститесь сюда, милостивая тирна? – взгляд мужчины уперся в мое правое запястье, прикрытое рукавом.
– Тьерна, – по привычке исправила я. – Я не замужем.
– Тогда почему столь молодая особа путешествует сама? Ни сопровождающих, ни вещей. С вами случилось какое-то несчастье?
Я похолодела, услышав эти слова, но тут же постаралась взять себя в руки. Чего я боюсь? Он же ничего не знает обо мне, даже имени. Моя одежда в порядке, лицо, думаю, тоже, вряд ли Райзен упустил хоть какую-то мелочь.
– Вовсе нет, – ответила я ровным тоном, – приехала с отцом на рынок и немного заблудилась. Первый раз в Брингвурде, вот и запуталась, не могла отыскать гостиницу, в которой остановились. Но у меня есть немного денег, поэтому решила переночевать здесь, а утром обратиться к стражникам.
– Почему же не обратились к ним сейчас? – мужчина подозрительно прищурил глаза.
– Потому что ужасно хочу есть! – почти простонала я, и словно в подтверждение моих слов, желудок издал долгий и заунывный вой.
– Простите, тьерна, – мужчина отступил, позволяя мне пройти к одному из столов, где я бессильно опустилась на лавку.
Ноги ослабли, отказываясь меня держать, руки дрожали, и мне пришлось спрятать их в складки платья. Из-под полуопущенных ресниц я наблюдала, как хозяин гостиницы зашел за барную стойку, поставил подсвечник, нагнулся так, что почти исчез из виду, и я услышала металлический звон. Через минуту он появился опять, но теперь в его руке красовалась увесистая связка ключей. Открепив один из них от общего кольца, он протянул его мне.
– Вверх по лестнице и направо, – произнес мужчина, когда ключ перекочевал в мою ладонь, а в его ладони исчезла серебряная монета, пожертвованная дуэргаром, – вторая дверь. И не шумите, тьерна, у меня сегодня очень уважаемые люди остановились. Не хочу, чтобы они остались недовольны. Ужин принесут вам в комнату через полчаса, если желаете освежиться, то и воду тоже.
Я согласно кивнула,
