Мейм.
Освещение у окна было слишком хорошим, свет проникал под полы шляпы Долли и падал на ее лицо. Под слоем пудры и румян просматривались морщины. «Ей по меньшей мере лет пятьдесят», – подумала я. Но сейчас взгляды всех мужчин в зале были прикованы к ней. К ее столику подошли начальник канцелярии округа, асессор и два олдермена. Она перебросилась парой слов с каждым из них, а затем легким очаровательным взмахом руки отослала их прочь.
– Да, ничего тут не поделаешь, – сказала я Розе и Мейм. – Идемте.
Как бы мне в такой ситуации пригодился черный ход! Но в этом ресторане такового не было. Поэтому, чтобы выбраться отсюда, нам троим предстояло пройти мимо Королевы Долли и ее придворного.
«Вряд ли он заметит меня», – подумала я. Он был слишком ослеплен. Я уже положила руку на панель вращающейся двери, как послышался его голос:
– Уж не мисс ли это Келли, которая едва не опоздала?
Он обращался ко мне, развалившись на своем стуле. И смеялся, делая из меня посмешище перед всей публикой.
Я обернулась и, выпрямившись, кивнула ему. Роза и Мейм стояли по обе стороны от меня.
– Добрый день, мистер Макшейн, миссис Мак-Ки, – сказала я.
– Подойдите, – позвал Тим, помахивая сигарой.
«Пьян», – решила я. Стол был уставлен глиняными пивными кружками, а ведь еще не было и двух часов. Я понимала, что должна уйти, и все же шла прямиком к нему в сопровождении Розы и Мейм. Что там происходило с женщинами в бабушкиных рассказах про чары? Кажется, у них плавились мозги, а тело само двигалось вперед.
– Долли, это та самая девушка, о которой я вам рассказывал, – пояснил Тим Макшейн.
– Девица, попавшая в затруднительное положение, – ответила Долли, кивая в мою сторону. – И Тим спас вас.
Перья на ее шляпе словно целились мне прямо в сердце.
– Ну, это как сказать, – возразила я. – Я могла бы сесть в следующий вагон.
– Так вам и следовало поступить, – согласилась она. – Я уже давно ни за чем не бегаю. Просто стою на месте, и все хорошее само притягивается ко мне.
– Здорово, – откликнулась я, – а вот я продолжаю спринтовать, пока еще способна на это.
Мейм фыркнула, подавляя смех.
– Это мои подруги, Роза и Мейм Маккейб.
– Ах, сестры, – воскликнула Долли. – А вот мне Бог сестер не дал. Я родилась на сундуке с реквизитом и воспитывалась в водевильном театре «Орфеум Сиркьют». Мы росли вместе с Джорджи Коханом[3]. – Она широким жестом раскинула руки. – Моя единственная семья – сердечные люди театра! А вы, как я понимаю, незамужняя женщина, сама зарабатывающая себе на жизнь в этом жестоком мире. – Она горестно вздохнула, понурив голову, и мы втроем внезапно ощутили себя персонажами какой-то мелодрамы.
– Я вижу, кое-кто уже наводил о нас справки, – сказала я, подозрительно взглянув на Тима Макшейна.
– Сити-холл – замечательное место для получения самой разной
Джордж М. Кохан, или Джордж М. Коэн (1878–1942) – американский певец, композитор и поэт-песенник, продюсер. Наиболее известен своими театральными постановками, в основном водевилями.
