смотрю на него, как он там дрыхнет, и внутри все так и подмывает. Но потом я подумал, что не стоит все портить, сделав то, о чем придется жалеть. И тут в голову пришло, что он даже не значится в судовой роли и, стало быть, с меня сдерут штраф, раз я его привезу, и что теперь с ним делать, непонятно.
Ну, времени все обмозговать еще предостаточно, и я просто держал лодку на курсе, время от времени подкрепляясь из бутылки, которую он же и принес. Правда, оставалось на донышке, так что когда я ее прикончил, то открыл еще одну, последнюю, которая у меня имелась с собой, и, скажу я вам, было очень славно сидеть, править штурвалом, да и ночь для перехода выпала славная. Удачно все сложилось в конечном-то итоге.
Настал белый день, и Эдди проснулся. Пожаловался, что ему плохо.
– Подержи штурвал, – сказал я ему. – Надо бы все проверить, осмотреться.
Сходил на ют, окатил палубу водой. Вроде чисто. Прошелся шваброй по бортам. Разрядил оружие, убрал вниз, только револьвер на поясе оставил. В каюте опрятно, везде порядок, никакой тебе вони. Правда, койку по правому борту немного забрызгало водой через распахнутый иллюминатор, но это не страшно. Я все задраил, еще разок огляделся. Ни один таможенник теперь не учует, что на лодке были китайцы.
Выправленные документы так и остались в той сеточке, куда я их сунул, под рамкой с лицензией на мою лодку. Я их оттуда вынул, еще разок проглядел и вылез в кокпит.
– Слушай, – говорю. – Ты каким каком оказался у меня в судовой роли записан?
– Встретил агента, когда он шел в консульство, ну и сказал ему, что я у тебя в команде.
– Пьяного да малого бог бережет, – буркнул я, снял свой револьвер и пошел вниз убирать на место.
Наварил в каюте кофе, потом поднялся и встал к штурвалу.
– Там внизу кофе, – говорю ему.
– Эх, брат, да что мне твой кофе…
Я ему даже посочувствовал. Он и впрямь выглядел паршиво.
Часов где-то в девять чуть ли не прямо по носу мы увидели огонь сэндкийского маяка. А еще задолго до этого стали попадаться танкеры, шедшие в Мексиканский залив.
– Часа через два придем, – сказал я ему. – Получишь по четыре доллара за день, как и уговаривались с тем Джонсоном.
– Сколько ты заработал этой ночью? – спрашивает.
– Только шестьсот, – ответил я ему.
Уж не знаю, поверил он мне или нет.
– А моей доли тут нету?
– Я про твою долю уже сказал, – отвечаю ему. – И если хоть разок откроешь рот насчет прошлой ночи, я об этом узнаю. Тогда не обижайся.
– Гарри, ты же знаешь, что я не болтун.
– Ты пропойца. Но имей в виду: я тебя предупредил, если вздумаешь спьяну чесать язык насчет вчерашнего.
– Ты что? – говорит. – Я же надежный человек. Зачем ты так?
– Нет на света такой выпивки, которая сделала бы из тебя надежного человека, – ответил я ему. А впрочем, я не очень-то беспокоился на его счет, потому что кто поверит
