знаю.
– А как ты считаешь?
Володя поднял голову:
– Давай поговорим? Ну вот про родину, чужую сторону…
– Поговорим про родину? – опешил Яков Моисеевич, – ну давай.
– Для тебя что родина? Можно, я сяду?
– Садись, конечно, – отец задумался, – родина? Ну… дедушкин дом, наверное. Наш город. Моя гимназия…
– Тебе там было хорошо? Не в гимназии, а… ну, на родине?
– Хорошо, конечно. В гимназии мне тоже было хорошо, кстати.
– Почему мы там не остались?
– Потому что тут у меня хорошая служба, хорошая должность. Вы с Элей ходите в хорошие гимназии, тут большой город, культура, другие для вас возможности. Нам было нелегко переехать, Володя, все не сразу получилось.
– А тебе не хочется обратно?
– Нет.
– Но почему?
– Я же тебе объяснил.
– Тогда я не понимаю, что такое родина и что такое чужая сторона.
Отец пожал плечами:
– Мне кажется, это понятно.
– Но как понятно? Знаешь, как Нина написала? Сначала человек маленький, и у него родина – его дом. Человек растет, и родина тоже как бы растет – это город, история, культура, потом страна… То есть родина – это страна. То есть родина – это просто границы?
– Нет. Это, как и написала твоя Нина, история, культура… гордость за все это.
– А если моя страна маленькая, и ее захватит другая страна? И нет больше культуры, истории, и нечем гордиться?
– С Россией такого не случится. Ты же пишешь про Россию.
– Я все равно не понимаю.
– Володя, любить родину не значит, что надо всю жизнь сидеть около своей детской колыбели и смотреть на одну и ту же березку. Работать на благо своей страны, быть порядочным человеком… Вот и все, пожалуй.
– А дядя Гриша?
– Что с ним?
– Он всю жизнь живет в Германии.
– И что?
– Он же не работает на благо своей страны. Он тоже инженер, и получается, он работает на благо Германии? А у нас с ней война!
Отец нахмурился:
– Володя, про дядю Гришу лучше никому не рассказывать.
– Я не рассказываю. Папа! Получается, что он работает на ту страну, с которой воюет его родина?
– Германия давным-давно ему родина.
– Как это?
– У него там семья, работа, дом. Он почти забыл русский язык, Софи, Мария и Иоганн почти на русском не говорят…
– Ну а как же его родина? Значит, могут быть две, три родины?
Яков Моисеевич потер лоб:
– Володя, ты меня запутал… Напиши ты что-нибудь в этом своем сочинении? Что там твоя Нина написала? Вот возьми и перепиши.
– Ты не разрешаешь мне пользоваться чужим трудом!
– Не разрешаю. Володя, на самом деле все намного сложнее, чем ты пишешь в своем сочинении, и в то же время намного проще. У человека
