рассмеялся, пнул Хозяина в горло, что бы тот хоть на минуту заткнулся.
– Этот последний, остальные либо мертвы, либо бежали в руины.
В глазах потемнело, он качнулся и начал падать на спину, сзади подхватили, удержали и потащили прочь. Последнее что увидел: толпа, обступающая Хозяина.
Очнулся от боли во всём теле. Попробовал встать, мышцы не послушались, только слабо трепыхнулись. В комнате полумрак, в расщепе над кроватью дымит лучина. Торс и руки перетянуты чистыми бинтами, левая нога тоже. Рядом, сидя на стуле и положив голову на кровать, дремлет Катя.
– Останься! – полным отчаянья шёпотом попросила Катя.
Вельслав обнял её, сказал на ушко:
– Не могу, но, я буду возвращаться.
***
Пылевая буря пронизывает опушку леса, старается выцарапать глаза. Вельслав идёт, закрывая лицо руками, ветер треплет пончо, вскидывает над головой. Песок забивается в бороду, окрашивая в ржаво-бурый, скрипит на зубах. Тусклый свет пробивается через облака, играет бликами на отполированной частым хватом рукояти револьвера. Огромного, с толстым барабаном, длинным стволом и пламегасителем, торчащим из обрезанной кобуры.
Буря идёт вторые сутки, навевая грустные мысли о состоянии почв, сказывается образование агронома. Вельслав ухмыльнулся накатившим воспоминаниям:
– Сколько же лет прошло? Чёрт…
Развернулся спиной к ветру, яростно отплевывая песок, вгляделся в лес. Силуэты деревьев теряются в пылевом потоке, опушка мертва уже десяток лет, может быть, со дня падения бомб. Там, в глубине, должен быть участок здоровой природы, не тронутой вирусами или радиацией.
Обязан быть.
Напор бури ослаб, из бурой пелены выступили очертания циклопического частокола. Десятки ракет, застрявшие в пусковых шахтах – застывшая смерть, грань, отделившая постапокалипсис от полного вымирания.
Вельслав медленно идёт между них, рискуя оступиться и свалиться в шахту. Песчинки стучат о металл, наметают завалы у открытых люков, скрипят под ногами. Ветер завывает меж ракет, стараясь опрокинуть.
Мужчина поднял голову, остановился, в шум бури вплетается новый звук.
Тяжёлый звон колокола.
На другом конце поля закрытых люков виден силуэт низкого здания с башенкой.
– Церковь?
***
Вельслав обошел здание, относительно новое, построенное со старанием, но без умения. Стены из обломков бетона и крупных булыжников, без окон.
– Откуда они взяли колокол и зачем построили церковь здесь, над входом в бункер управления…
Положив ладонь на рукоять револьвера, осторожно отворил дверь. Внутри густой полумрак, чадят лучины, на длинных лавках сидит десяток тощих мужчин в лохмотьях. Перед ними за грубо сколоченной трибуной, воздев руки, стоит древний старик в сутане и крестом на груди.
– Дети мои, час близок, Господь говорил
