отправляется на остров, на котором находится дом для падишаха. Флоринский обращает внимание на большое число военных в опереточных красных и голубых мундирах, являющихся слабым воспроизведением Наполеоновской эпохи.
Обер-церемониймейстер знакомит Флоринского с программой. Вечером должен состояться обед, на который приглашены прикомандированные к падишаху с советской стороны и командный состав эсминцев. Для краснофлотцев обед будет дан отдельно. Первоначально гостям сообщили, что они должны быть на обеде во фраках, за три часа до приема поступило новое решение – согласно воле падишаха все должны быть в пиджаках.
Далее Флоринскому сообщают, что, исходя из норм протокола, министр двора просит советских представителей выехать в Тегеран отдельно от падишаха и немного раньше его. Флоринский задает вопрос о том, стоит ли вообще советским представителям ехать в Тегеран. На это ему отвечают, что посещение Тегерана гостями из СССР весьма желательно, так же как участие во всех приемах, которые будут в столице в честь падишаха. После того как Флоринский поделился с коллегами этой информацией, высказывались мнения, что предложение об отдельном путешествии в Тегеран вызвано нежеланием персидской стороны портить отношения с Англией, принимая во внимание заключенные с ней соглашения. Советская делегация пребывает во дворец к 20 часам, но никаких признаков начала обеда не наблюдается [131]. Флоринский добивается встречи с министром двора, в беседе с которым заявляет, что если «наше присутствие вызывает протокольные затруднения в пути, но нет гарантий, что таковые не возникнут в Тегеране, хотя эти протокольные тонкости мне не совсем понятны, ибо 2 персидских дипломата путешествовали в нашем поезде с падишахом по всей территории Кавказа <…>». Далее Флоринский заявляет, что советская сторона не склонна создавать ни политические, ни протокольные проблемы дружественному персидскому правительству и поэтому предпочитает отказаться от поездки в Тегеран [132].
В ответ на это министр двора заявил, что никаких политических соображений, препятствующих поездке, нет: «Мы достаточно теперь сильны, чтобы принимать своих друзей, не считаясь с тем, приятно это или нет некоторым другим державам – я понимаю, что Вы имеете в виду Англию» [133]. Предложение ехать отдельно вызвано, по словам министра, только протокольными соображениями. Кроме того, «мы не хотели бы, чтобы создавалось впечатление, что Вы приехали в нашу столицу исключительно ради падишаха, а не для нас самих». Далее министр двора попросил советских представителей погостить в Тегеране подольше и остаться там и после отъезда падишаха. «Ваш отказ от поездки в Тегеран я буду рассматривать как личное оскорбление и должен вам пригрозить разрывом дипломатических отношений», – шутливо закончил он. В результате было принято решение, что советские прикомандированные явятся проводить падишаха в момент его отъезда из Пехлеви, затем самостоятельно (министр двора обещал предоставить автомобиль) отправятся в Тегеран, где примут участие во встрече.
Между
