неслись смрад и вонь. Действительно, это был самый грязный и самый отвратительный въезд, какой можно себе представить. Мне говорили, что иначе и не могло быть, так как местность представляла болото, что почва погружалась по мере того, как ее старались поднимать, что это зловоние происходило под влиянием солнечного зноя и что не было никакого способа к устранению подобных неудобств. Император Александр не поверил этим утверждениям, подобающим невежеству и лени. Он приказал, и скоро все с виду изменилось. Вымощено несколько улиц, прорыты канавы для приема и стока воды, засыпаны некоторые болотистые места; улицы стали опрятными, и воздух чистым. Дамба, каналы, верфи сооружены прекрасно; батареи и валы образуют довольно сильную крепость»[166].
Первая четверть XIX в. ознаменовалась активной заменой деревянных портовых строений каменными. В 1804 г. первым среди них построили здание Голландской кухни. Ее одноэтажное неоштукатуренное здание из красного кирпича разместилось на южном берегу Итальянского пруда, несколько восточнее ее деревянной предшественницы. Это здание «делилось вдоль на две половины с отделениями по четыре очага в каждом. Очаг – это выложенный из кирпича в рост человека свод наподобие арки с выходной трубой. У стенки было небольшое возвышение, на котором стоял железный таган, рассчитанный на два котла вместимостью до 10 ведер»[167]. Здесь и готовили для экипажей судов пищу, исходные ингредиенты для которой и котлы приносили с собой. Но воду при этом частенько брали прямо из пруда.
За использование казенной кухни с 1828 г. ввели портовый сбор, поступавший в пользу города. Первоначально это были три копейки, а с 1870-х гг. – девять с ласта[168].
Дом Касаткина. 2017 г.
Голландская кухня в Кронштадте в то время – это своеобразное государство со своими оригинальными законами. Управляли им коки (так на флоте называют поваров), имевших определенные звания: «Адмирал», «Капитан над портом», «Полицмейстер», «Полицейский». «Адмиралом» назначался кок судна, первым пришедшего в порт с началом навигации. Кок второго судна становился «Капитаном над портом», и т. д. Когда суда покидали Кронштадт, то эти должности занимали коки по порядку пришедших судов. При этом всякий пришедший после «Адмирала» был обязан угостить коллег бутылкой рома или водки. Кроме этого, был еще ряд своеобразных законов и наказаний за нарушение оных, в том числе так называемое позорное катание по гавани.
Началось строительство и жилых каменных домов. В 1807 г. на Господской улице (в 1904 г. переименованной в Николаевский проспект, а 2 ноября 1918-го – в проспект Ленина) построили два интересных дома в стиле строгого классицизма конца XVIII – начала XIX в. Оба они выходят фасадами на Нарвскую площадь (эта площадь с 1919 г. называлась площадью Мартынова, но ныне она упразднена). Один из них ныне – дом № 1 по улице Мартынова (бывшая Нарвская), второй известен в Кронштадте как дом «Н. Касаткина с флигелем»
Цит. по:
Ласт – мена объема сыпучих тел, равная 12 четвертям, или 2518,92 литра. В данном случае имеется ввиду устаревшая мера вместимости судна, равная двум регистровым тоннам.
