христианским правителем, давшим Церкви свободу, – равноапостольным императором Константином Великим; это нововведение одобрили отцы Первого Вселенского Собора. В этом виделось еще одно деяние, отделяющее сынов Нового Завета от богопротивников-иудеев, распявших Истинного Мессию – Христа. Ведь именно в седьмом месяце (то есть в сентябре) Христос, войдя в синагогу, огласил предвозвещенное о Нем пророком Исаией: Дух Господа Бога на Мне, ибо Господь помазал Меня благовествовать нищим, послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение… проповедовать лето Господне благоприятное (Ис. 61, 1–2). Эту весть о наступлении благоприятного лета Господня не приняло иудейство, но о ней возликовали жаждущие спасения сыны и дочери всех народов Земли. Так седьмой месяц – сентябрь – стал для них знамением спасительной полноты времен.
Январская встреча Нового года для России была установлена указом императора Петра I, пожелавшего встречать наступление XVIII столетия вместе с «цивилизованной Европой». Вообще, в жажде этого царя-реформатора перенимать все вплоть до организации церковной жизни у отступнического Запада – истоки многих бедствий России. В самом зимнем праздновании новолетия не было ничего плохого. Христиане в эти дни могли вспоминать Рождество Господа нашего в Вифлееме – событие, знаменовавшее начало спасения человечества, зарю нового искупленного мира среди ветхозаветной зимы. Но вот большевики довершили реформу своего «предтечи» Петра I, ввели григорианский календарь, так называемый новый стиль. Это уже явилось, да и поныне является, немалым соблазном. Гражданский Новый год для многих – это развеселый мирской праздник, когда столы ломятся от разных блюд и напитков, а люди нередко предаются объедению и пьянству. Но ведь 1 января нового стиля приходится на Рождественский пост, когда Церковь призывает верных к воздержанию и внутренней сосредоточенности. В такое время пирушки, нечистые сами по себе, для христиан становятся еще и грехом непослушания Матери-Церкви. Но множество наших малодушных прихожан позволяют-таки себе эти праздники, заявляя: все так делают, – и идут на поводу у мирской нечистоты, оскверняя свои души. В разнобое старого и нового стилей таится и еще одна страшнейшая опасность. Новый стиль общепринят в мирской жизни; многим кажется неудобным, да не все и умеют, переходить с него на церковные даты. Поэтому даже в церковной среде начали раздаваться призывы перевести наш годичный круг на григорианский календарь. Эти речи вызывают горячий протест у хранителей традиций. Так возникает угроза деления на старостильников и новостильников – страшная угроза раскола. Греческая Православная Церковь уже поражена таким расколом после перехода большей ее части (за исключением, например, Святой Горы Афон) на новый стиль.
Для вечности Божией нет ни дней, ни столетий, ни дат, ни календарей. Господь даровал нам благую возможность ориентироваться в потоке времени. Сам подсчет времен – дело человеческое,
