гранит науки. Больница продолжала существовать, ее не тронули по счастливой случайности – сначала главари одно из группировок взяли под крыло, разумно полагая ее стратегическим объектом, а затем… Затем помогли военные.
Когда с началом Войны была уничтожена Балаковская АЭС, и Волга ниже по течению стала непригодна для проживания, в Балашов хлынул поток беженцев из Саратова и окрестностей. От Саратова до Балашова – двести с лишним километров, люди стремились в захолустье, в райцентр, ближе к земле, наивно полагая, что там проще выжить. Однако это было совсем не так. Здесь их не ждали и не желали принимать, и группы беженцев на подходе к городу безжалостно уничтожались местными бандитскими группировками, коих в городе образовалось целых три.
Однако не все беженцы оказались по зубам местным бандосам. Вместе с потоком беженцев в город пришла хорошо вооруженная колонна военных, которые не стали наводить порядок в целом городе, справедливо рассудив, что заниматься этим просто бессмысленно. Вместо этого вояки в один день вышибли бандитов из больницы и заняли ее сами. И ее, и дома вокруг, организовав что-то вроде мертвой зоны, где каждый метр земли просматривался и простреливался, и куда соваться было себе дороже. Так в городе образовалась самая сильная община, в которой совершенно неожиданно для себя и очутилась семья Юки.
Со временем этот анклав нашел и свою специализацию – и начал развиваться именно в этом направлении, предоставляя услуги соседям, каковых и в самом городе и в окрестностях осталось не так уж и мало. В одной колонне с военными в город прибыли и представители науки. Как известно, многое решают родственные связи; кто-то там кем-то приходился кому-то – то ли внучатым племянником двоюродной бабушки, то ли третьим сыном троюродного брата матери – и потому, наверное, вояки не бросили немалую толпу гражданских с началом этого кошмара, а посадили к себе на шею и привели с собой. И среди гражданских оказалось немало членкоров-теоретиков и академиков-практиков, которые знали и умели достаточно, чтоб организовать на базе больницы некое подобие научного центра и по мере сил продолжать исследования в области медицины, биологии, генетики и мутагенных процессов.
Поселок рос. Рос и Научный Центр, как гордо называло себя его академическое ядро. И вполне естественно, что для изысканий пытливым умам ученых требовался подопытный материал, которого вокруг с каждым годом становилось все больше и больше. Информация о новых мутагенных формах приходила разными путями. Кто-то где-то что-то видел; кто-то где-то от кого-то услышал; кто-то где-то от кого-то смог убежать, оставив в пасти кусок собственного тела… И еще больше новостей приносили проходящие мимо караваны, которые были не прочь и сами закупить некоторое количество медикаментов или оставить в стационаре особо сложных пациентов, отдавая за их лечение немалые средства. А за свою информацию они
