вспомнила невысокого десятиклассника и встревожено спросила:
– А ему за мое спасение ничего не будет?
– Мы с Игорем постараемся, – серьезно ответила тетя. – Но он очень основательно приложил тех двоих. У обоих сотрясение мозга, а у Пыльтина еще и челюсть сломана.
– У них есть чему сотрясаться? – спросила я.
– Это так диагноз называется, – пояснила тетя Настя с легкой улыбкой.
– Обидно будет, если эти отмажутся, а Артема будут судить, – проговорила я.
И вспомнила, как держался парень на допросе, который нам с ним устроили в школе.
Спокойно, не изображая из себя героя, и, в то же время, ни капельки не сожалея о содеянном.
– Да, он хороший парнишка, правильный, – сказала тетя. – Ты только сразу ему на шею не бросайся, хорошо?
– Пф! – фыркнула я возмущенно, хотя, если честно, у самой такие мысли появлялись. Это, наверное, «комплекс спасенной принцессы», или что-то вроде того.
– Ладно, иди, занимайся. Хотя, ради такого случая, можешь и побездельничать, все равно год уже кончается, и сильно ты себе оценки не испортишь.
– Не, я так не могу, – сообщила я.
Ну да, выполнять домашние задания я считаю своей работой. А любая работа должна быть сделана хорошо. Даже самая неприятная, вроде задач по геометрии или английского языка.
Тетя и дядя действительно постарались. В суд ходили вместе со мной и выступали там. Так что спустить дело на тормозах родителям этой троицы не удалось. Хоть и приходил папаша Кабана к нам домой мириться. Отец… дядя его и на порог не пустил.
Так что Кабану влепили четыре года, Прыщу год, а Барону целых шесть лет. За то, что ножик вытащил. Всем условно, но это тоже судимость, так что очень многие пути для них закрылись. А стоит еще раз залететь, и сроки станут реальными.
Артем же обошелся строгим выговором от комсомольской организации, секретарем которой он, кстати, и был. А еще предупреждением от милиции, чтобы не применял свои каратистские умения против граждан.
– Даже таких? – спросил он.
– Да, – ответил милицейский капитан. – Это наша обязанность. А твоя – обезвредить преступников, если повторится такое, но не переусердствовать. Вот если ты после школы пойдешь работать к нам – другое дело.
– Не, я стану космонавтом, – серьезно заявил парень.
Потом, после суда, я подошла к нему. Еще раз, смущаясь и краснея, сказала: «Спасибо», и попросила:
– А можно мне к вам в секцию записаться?
Парень оглядел меня с ног до головы. Ну да, тощенькая, хиленькая.
– Тебе каратэ не подойдет, – вздохнул он. – Массу удара не сможешь сделать. Лучше на айкидо пойди.
– Ну ладно, – разочарованно протянула я.
– Знаешь, Майя, – улыбнулся юноша, – а я ведь еще в один клуб хожу. Юных космонавтов. Пошли к нам.
– Но я…
