так же молча ожидала продолжения. Почему из сотен других обитательниц громадного Лондона на объявление откликнулась именно она? Когда-нибудь, решил он, это выяснится.
– Ваше отчаяние, милорд, мне понятно, а вот потребность…
– Все очень просто. – Люсьен поднялся, обошел стол и присел на его край прямо перед ней. – Я чувствую настоятельную потребность зарыться руками в червонное золото ваших волос, стянуть с ваших плеч это чопорное платье и покрыть их неторопливыми, но страстными поцелуями.
Ее выразительный рот ошеломленно приоткрылся, однако чувств она, слава Богу, не лишилась, а значит, он мог продолжать.
– Внушить мне такое желание нелегко, мисс Галлант. Весьма нелегко.
– Без сомнения, потому, что годы пьянства и разврата вас пресытили, – заметила она с легким презрением в голосе.
– Совершенно верно. Так вот, я хочу, чтобы вы развили в моей кузине способность внушать желание даже самым пресыщенным джентльменам. В данный момент ей до этого безмерно далеко.
После долгого испытующего взгляда мисс Галлант поднялась и укрылась за стулом, держа перед собой сумочку как щит.
– Вы надо мной смеетесь, милорд?
– Ни в коем случае! Ваши услуги будут щедро оплачены.
– Думаю, вам все же следовало заняться поисками любовницы.
– И чему бы она обучила мою кузину? – Люсьен передернул плечами. – Любовниц в жены не берут.
– Лорд Килкерн, я даю уроки этикета, иностранных языков, музыки и живописи. – Она сделала шажок к двери, потом другой и третий. – Обольщение не из моего репертуара, а скорее из вашего, и посему я не стану вам потворствовать. Если вашей кузине нужна наставница такого рода, перепишите объявление и продолжайте искать. Вы невозможны, милорд!
Люсьен вздохнул. Если бы Александра Галлант знала, как благопристойно он вел себя на протяжении всего разговора!
– Продолжим! Вы владеете французским?
– Да, я изучала языки в частной школе мисс Гренвилл, которую окончила с отличием.
– Вы в самом деле получили хорошее образование, мисс Галлант, поэтому у меня есть все основания считать, что вы вполне подходите на это место. Прошу прощения за настойчивость, но оно ваше.
Лорд Килкерн скрестил руки на груди и устремил на Александру выжидательный взгляд. Всю жизнь она терпеть не могла кисейных барышень и считала, что здравомыслие и истеричность несовместимы. Однако что-то в серых глазах Люсьена Балфура не позволяло ей забыть о его непристойных намерениях по отношению к ней, и это ее нервировало, более того, даже пугало. Не то чтобы Александра считала графа человеком, способным на деле осуществить свои не слишком чистые намерения, однако ее бросило в жар, когда он так откровенно их высказал. До сих пор ей не приходилось сталкиваться ни с одним светским повесой и уж тем более быть объектом подобного интереса.
– Милорд, – начала она осторожно, – я считаю своим долгом уведомить
