Аристотель Оазис попросил вам всячески содействовать. А его слово для меня важно, он, знаете ли, становится важной фигурой.
– Белоруссия нуждается очень во многом. Но у нее нет возможности сказать о себе. Сейчас создается ООН. И мы считаем, что Белоруссия, которая пережила столь многое, должна быть принята в состав Объединенных Наций, чтобы после разгрома Германии участвовать в сохранении мира.
– Это справедливо, – согласился Фрэнсис. – Я скажу об этом президенту. Мы с ним вместе часто обедаем… У жены остались родственники в Белоруссии. Как вы думаете, они живы?..
– Если вы назовете мне имена и адреса, попытаюсь узнать.
Вышинский зашел к наркому иностранных дел Молотову и положил на стол шифровку от Громыко.
– Вот видите, Вячеслав Михайлович! – торжествующе произнес он. – Я предупреждал, что столь ответственная миссия Громыке не по плечу! В тот момент, когда следует сконцентрироваться на главном направлении, он болтает с американскими журналистами и просит, чтобы товарищ Сталин дал интервью какой-то газете. Будто у товарища Сталина нет других дел!
– У вас есть конкретные предложения? – хмуро поинтересовался нарком.
– Конечно, я сам мог бы заняться этим делом…
Вышинский сделал паузу, ожидая реакции Молотова, но не дождался.
– Громыко доложил вам о беседе с женой Рузвельта? – спросил Андрей Януарьевич.
– Нет.
– И мне не счел нужным доложить. Что это означает? Недисциплинированность? Или поддержание каких-то сомнительных контактов без ведома руководства? Он себя там удельным князем ощущает. Или в свои игры играет, недостойные советского дипломата.
– А вы запросите Громыко, – посоветовал Молотов, – пусть все объяснит.
– Надо дать Громыке в помощь надежного работника. В посольстве в Вашингтоне есть вакансия советника.
– Кого рекомендуете?
– Новикова. Он все-таки раньше работал в ЦК партии.
На совещании Громыко обратился к Новикову:
– Вы заметили необычный тон сегодняшних редакционных статей американской прессы?
– Я их еще не читал, – ответил Новиков.
– Ас чего же вы начинаете утро? – поинтересовался посол.
– Утром я читаю «Правду», – гордо ответил Новиков.
– А вы знаете английский, товарищ Новиков? – спохватился посол.
– Не знаю.
– Начинайте учить, – посоветовал Громыко.
В кабинет посла вошел шифровальщик:
– Срочная телеграмма!
Шифровальщик прочитал: «Напоминаю, что вам не рекомендуется проводить встречи, не санкционированные Москвой, которые могут быть неверно истолкованы в стране пребывания».
Громыко поднял голову:
– Кто подписал?
– Товарищ Вышинский.
