врага во всём этом грандиозном плане. Но одиночники создавали затруднение. В их жилах текла кровь Тиам, и благодаря этому они обладали огромной силой элейнтов. Но они могли странствовать, где заблагорассудится. Могли вмешиваться – и вмешивались. По понятным причинам. Скабандари был изначально эдуром, потому и стал их героем…
– После того, как истребил эдурский королевский род! – прошипела Элот. – После того, как пролил драконью кровь в самом сердце Куральд Эмурланна! После того, как открыл первую, смертельную рану на этом Пути! Неужели он не понимал, чтó на самом деле есть врата?
– Тисте анди приняли Аномандариса, – продолжил Котильон. – Тисте лиосаны – Оссерка. У т'лан имассов есть Олар Этил. Эти связи и рождённая ими верность – очевидны. Драконус – куда большая загадка, конечно, поскольку он долгое время отсутствовал…
– Самый омерзительный из них! – завопила Элот, и голос её так прогрохотал в голове Котильона, что бог вздрогнул.
Отступив на шаг, он поднял руку:
– Избавьте меня от этого, прошу. Мне, честно говоря, всё это совершенно не интересно. Кроме того, что элейнтов и одиночников разделяет вражда. За исключением, быть может, Силаны…
– Её соблазнил и очаровал Аномандарис! – рявкнула Элот. – И бесконечные мольбы Олар Этил…
– Принести огонь в мир имассов, – закончил Котильон. – Это ведь её аспект, верно? Тир?
Ампелас заметил:
– Он не так мало понимает, как ты думал, Кальсе.
– С другой стороны, – продолжил Котильон, – ты ведь тоже претендуешь на Тир, Элот. Ах, умно поступил К'рул, вынудив вас разделить власть и силу.
– В отличие от Тиам, – проговорил Ампелас, – когда нас убивают, мы остаёмся мёртвыми.
– И это подводит меня к тому, что мне на самом деле нужно понять. Старшие боги – они ведь не просто все из одного мира, верно?
– Разумеется.
– И как давно они здесь?
– Даже когда Тьма правила безраздельно, – ответил Ампелас, – существовали силы стихий. Неприметные и невидимые до прихода Света. Связанные лишь своими собственными законами. Природа Тьмы такова, что она правит лишь самою собой.
– А Увечный Бог – из Старших?
Молчание.
Котильон заметил, что задержал дыхание. Он избрал извилистый путь к этому вопросу и многое узнал по дороге – столько всего, о чём следовало подумать, что разум его оцепенел от потрясения.
– Мне нужно знать, – сказал он, медленно переводя дух.
– Зачем? – спросил Идущий по Граням.
– Если он Старший, – ответил Котильон, – возникает следующий вопрос. Как можно убить стихийную силу?
– Ты нарушишь равновесие?
– Оно уже нарушено, Идущий! Этого бога сбросили на лицо мира. И сковали. Сила его разорвана в клочья и скрыта в крошечных, почти безжизненных Путях, но все они прикованы к миру, из которого пришёл я…
– Не повезло этому миру, –
