возрасте этот высокий стройный душка с глубокими синими глазами не испытывал недостатка и в девичьих симпатиях. «Все мои подружки сходили по нему с ума, – рассказывает Эвелин. – Когда мы впервые поехали с родителями в Марокко, в клубе “Мэд”, в Смире, мы с ним танцевали рок, очень точно исполняя все движения. А на моей свадьбе приглашенные девушки становились в очередь, чтобы танцевать с ним медляки». Одна проблема: Эвелин не понимала, что ее кузену не интересны все эти «медляки». Он этого, впрочем, тоже еще не понимал, потому что все еще активно искал свою идентичность. «Я все делал методично, – говорит Готье. – Я ходил в Латинский квартал, где просмотрел в кино всего Пазолини. Часами обдумывал сюжет. Актеры не казались мне ни особенно красивыми, ни слишком сексуальными, но распущенными. Больше всего меня волновал Теренс Стэмп в “Теореме”». Будоражащий воображение опыт: английский гость занимался любовью со всеми членами изображенной Пазолини семьи, не делая различия между мальчиками и девочками. Короче говоря, Жан-Поль был уверен только в одном: господин Диор, чьи «Мемуары» он прочитал в тринадцать лет, покорит столицу и сделает элегантных женщин еще более элегантными. Гранвиль или Аркёй – та же битва[27]. А станция, с которой поезда уходят в Париж, находится всего в двух шагах от дома Бабули, рядом с кондитерской «Нинон». Это ведь знак, не так ли?
Superstar Карден
Мода смешна до и после, а приемлема лишь во время.
В ящиках его стола с каждым днем накапливалось все больше эскизов и набросков. Марк Боан, работавший у Диора стилистом, которому приятельница семьи Готье показала рисунки Жан-Поля, сказал, что они очень интересны, но в ателье все места заняты и он не может позволить себе взять стажера, даже такого одаренного. Сам юный талант, до смерти боясь провала, не решался лично показаться в больших домах моды, о которых мечтал. Наконец, набравшись мужества, он почтой отправил свои работы двадцати семи кутюрье. И стал ждать. Как в фильмах Капры, судьбоносный звонок раздался точно в день восемнадцатилетия Жан-Поля, 24 апреля 1970 года. «Господин Карден хочет с тобой поговорить», – объявила мать своему вундеркинду, вернувшись в Аркёй. В тот же день ему назначили встречу. И тут наш смельчак запаниковал! Он стал умолять мадам Готье поехать с ним и довести его до самых дверей. Чтобы она подождала его… на площади Бово. Еще немного, и он попросил бы ее пойти с ним вместе на переговоры, что, однако, даже в ту отличавшуюся своими патерналистскими обычаями эпоху президентства Помпиду выглядело бы абсолютно нелепым. К счастью, она отказалась. Прошел час. Наконец ожидание Соланж закончилось. Сын запинался и раскраснелся так, будто участвовал в марафонском забеге. На вопросы матери, сгоравшей, что вполне понятно, от желания узнать побольше о Пьере Кардене, звезде модного мира, он давал односложные ответы. Высокий? Возможно. Худощавый? Точно. Элегантный? Разумеется. Но он почти ничего не видел и не запомнил, кроме тембра его голоса. Он неплохо изобразил
Маленький нормандский городок Гранвиль – место рождения Кристиана Диора. –
