дворца, поднимается на шестой этаж в маленькое ателье, где работают тридцать художников-ассистентов. «Мне нужна вся эта компания, и знаете почему?» Он сейчас уже почти не гнусавит, но нервный облик этого мальчишки восьмидесяти восьми лет с белоснежными волосами остается неизменным. В его кабинете с мебелью бутылочного цвета, где сочетаются стиль «Баухауз» и индустриальный дизайн, повсюду на стенах висят фотографии, свидетельства моментов его славы: Карден и Дэн Сяопин, Карден и Индира Ганди, Карден и Фидель Кастро, Карден со шпагой в окружении своих приятелей академиков и Карден, позирующий в одиночку для «Тайм», в 1973 году почти полностью обнаженный, с салфеткой цвета фуксии, обернутой вокруг бедер, и маленькими ножками в клетчатых носках с инициалами «PC». Вот он бойко семенит, и все спешат за ним. Карден рассказывает: «Было время, когда я представлял по четыреста образцов в каждой коллекции, я создавал собственную марку, я не хотел, чтобы это был ярлык. Вещи для украшения стола, для путешествия, для дома – мне приходилось посылать до пятидесяти эскизов каждого товара в разные страны. И никаких фотокопий, все делалось от руки. Мне всегда требовались рисовальщики, и я всегда охотно помогал молодым встать на ноги». Этот демиург вспоминает Жан-Поля того времени, одетого в белый пуловер, милого, неловкого, скромного, очень хорошо воспитанного и одаренного настолько, что ему дозволялось показывать мэтру свои дерзкие эскизы. «Не могу сказать, что мне нравится все, что делает Готье сегодня, – говорит великий модельер. – Например, обнаженные черные мужчины в розовых балетных пачках, этого я не понимаю. Но он – гений коллажей и визуальных компиляций – превратился в великого барочного мастера».
На службе у господина Кардена будущий великий «барочный мастер» накапливал опыт, запоминал, экспериментировал и учился. Отлынивая от занятий в лицее, он обретал знания в университете вкуса. Выпускной экзамен он, естественно, провалил, но все вокруг знали, что его судьба предопределена. Свой первосортный ручной работы диплом он выкроил себе сам с помощью угольного карандаша и ножниц. Бабуля Гаррабе, его отец, мать и друзья всё уже понимали. Никто больше не сомневался, что он станет кутюрье. Оставалось только узнать, как и насколько быстро. У Кардена он, прежде всего, осознал, как много пробелов в его образовании. Конечно, он держал в голове свои любимые «Дамские тряпки», шоу в «Фоли-Бержер», программы телеканала РТФ и имел приблизительное представление о правлении королей и королев Франции. Но во всем остальном он был еще на ученической стадии. Этому угловатому застенчивому юноше с прозрачными глазами сильно не хватало профессиональной сноровки, знаний и умения держать себя в обществе. Его образование было поверхностно, провинциально, сводилось к общедоступным штампам. Он совершенно ничего не знал о светской жизни большого города, об использовании name-dropping[29], неизбежной составляющей парижских салонов.
Между тем нашего дебютанта ждало одно весьма чувствительное
Бросание имен (
