первая, космическая тема, которая так отчетливо звучит в образах неолитического искусства.
Вторая тема раскрывается еще полнее и детальнее. По данным А.Ф. Анисимова, в центре древней религии эвенков находится культ бугады – родового святилища и вместе с тем материализованного, воплощенного в нем родового божества. Бугады эвенков представляют обыкновенно скалы, выделяющиеся своей особенной, по сравнению со всеми другими, формой. На наш взгляд, подобные скалы могут, впрочем, и не обладать какими-либо особыми чертами, но в сознании эвенков, в народной традиции, сам по себе внешний облик их носит черты живого существа – зверя и чаще всего лося (мотыбугады). Так же, как мы в облаках улавливаем иногда формы каких-то фантастических существ, так глаз эвенка в очертаниях священных скал – бугады находит контуры лосиного тела, его головы, рогов или ушей. Совершенно так же оживает обыкновенный прозаический ландшафт перед глазами австралийцев, представляющий, согласно их воззрениям, овеществленные образы древних легенд и мифов. Мифические предки северных Арунта, полулюди-полуживотные, оказывается, до сих пор явно для всех «живут» в современном ландшафте, невидимые только для непосвященных в эту священную тайну европейцев.
Зооморфный или полузооморфный предок рода оказывается при этом одновременно и мифической «матерью зверей», образ которой хорошо известен по верованиям таких племен, как карибу-эскимосы на Аляске и нганасаны-тавгийцы в таймырских тундрах. Местопребывание божества-тотема, естественно, было центром общественной жизни и общественного культа первобытных племен, в особенности самого главного – производственного культа.
Около священной скалы, этого нерукотворного живого образа – воплощения родового божества – мифической лосихи, и совершали свои ритуальные торжества эвенки.
Таким же почитанием, как местопребывание и конкретное воплощение божественного зверя – прародителя, тотема, несомненно, были окружены и культовые центры глубокой древности – писаные скалы, о чем свидетельствуют следы этого культа, связанные хотя бы с той мархинской Суруктаах Хая.
Главной целью всех разнообразных обрядов и празднеств у эвенков было магическое размножение сохатых, все они выражали единственное стремление – содействовать колдовскими средствами естественному спариванию зверей и наполнить тайгу новыми стадами копытных. С этой именно целью шаманы обращались к богам – даятелям зверя, и в первую очередь к зооморфной матери лосей, с просьбой послать их в изобилии, а охотники надевали звериные личины и с полным сознанием своей величайшей ответственности изображали животных, их обычаи и повадки, охоту на них и, самое главное, акт зачатия новых зверей – моменты спаривания самца с самкой. Той же цели, несомненно, служили изображения лосей на скалах, оставшиеся от неолитических охотников серовской и более ранних стадий, основой жизни и культуры которых была охота на копытного
