заслуживающему» такой милости. Это столкновение потрясло Лайзу куда больше столь неожиданного взрыва бешенства. Из всего сказанного Филипом она справедливо предположила, что стипендия выплачивается из средств, пожертвованных семейством Бенкрофтов, и это открытие заставило Лайзу почувствовать себя совершенным чудовищем, хотя сама ссора оставила в ней чувство гневного раздражения.
И теперь Лайза ощущала такую же бессильную ярость и недоумение оттого, что Мередит держат в такой железной узде, не давая ей ни малейших поблажек.
– Ты в самом деле искренне считаешь, что он разыгрывает роль сторожевой собаки только потому, что твоя мать ему изменила?
– Она не просто изменила, она была настоящей шлюхой, которая после свадьбы спала со всеми, от лошадиных тренеров до водителей грузовиков, намеренно сделала отца посмешищем и развлекалась с самыми подозрительными личностями, грязными ничтожествами. В прошлом году я спросила Паркера, и он рассказал все, что знал от своих родителей. Очевидно, всем было известно, какая она.
– Все это ты часто повторяешь, – горько бросила Лайза, – только я не понимаю, почему твой отец ведет себя так, словно отсутствие моральных устоев – это нечто вроде генетического порока, который ты можешь унаследовать.
– Он ведет себя так, – ответила Мередит, – потому что отчасти верит в это.
Обе виновато посмотрели на Филипа Бенкрофта, вошедшего в комнату. Один взгляд на мрачное лицо, и Мередит забыла о собственных проблемах.
– Что случилось?
– Утром умер твой дед, – угрюмо сообщил он. – Сердечный приступ. Пойду выпишусь из отеля и заберу свои вещи. Я купил себе и тебе билеты на самолет, вылетающий через час. – И, повернувшись к Лайзе, добавил: – Надеюсь, ты сможешь добраться домой на моей машине.
(Мередит, желая, чтобы Лайза вернулась с ними, уговорила отца ехать домой на машине, вместо того чтобы лететь.)
– Конечно, мистер Бенкрофт, – поспешно заверила Лайза. – И я очень сожалею о вашем отце.
После его ухода она взглянула на Мередит, тупо уставившуюся в пространство.
– Мер! С тобой все в порядке?
– Кажется, да, – сдавленным голосом ответила та.
– Твой дед – это тот, кто женился на собственной секретарше?
Мередит кивнула:
– Они не очень-то ладили с отцом. Я не видела деда с тех пор, как мне исполнилось одиннадцать. Однако он звонил, обсуждал с отцом, как идут дела в магазине, говорил со мной. Он был… был… я любила его, – беспомощно заключила она. – И он тоже любил меня. – Она подняла на Лайзу затуманенные печалью глаза. – Если не считать отца, он был моим единственным близким родственником. И теперь остались лишь троюродные и четвероюродные братья, которых я даже не знаю.
Глава 7
Неловко переминаясь в фойе дома Филипа
