в проходе, произнесла наложенные в качестве епитимьи молитвы. Поскольку школьникам после этого было позволено отправляться домой, Мередит решила подождать Фенвика и вышла из церкви. Несколько минут спустя по ступенькам сбежала Лайза, на ходу натягивая жакет. Все еще терзаясь из-за мучительно-правдивых слов Лайзы, Мередит настороженно наблюдала, как новенькая, оглядевшись, не спеша подходит к ней.
– Просто не поверишь, – провозгласила Лайза, – этот Викерс велел прочитать по одной молитве на каждую бусину четки, и всего-навсего за то, что немного пообжималась с парнем! Представляю, какую епитимью он наложит за французский поцелуй! – добавила она с дерзкой ухмылкой, садясь на ступеньку рядом с Мередит.
Той раньше и в голову не приходило, что национальность может иметь какое-то отношение к способу целоваться, но из замечания Лайзы невольно напрашивалось заключение, что, каким бы образом это ни проделывали во Франции, священники явно не желали, чтобы ученики школы Святого Стефана занимались подобными вещами. Пытаясь выглядеть искушенной и умудренной жизнью, она кивнула:
– За подобные вещи отец Викерс заставит тебя подметать церковь.
Лайза хихикнула, с любопытством изучая Мередит:
– А у твоего дружка тоже скобки на зубах?
Мередит, подумав о Паркере, покачала головой.
– Здорово, – объявила Лайза, заразительно улыбаясь. – Я всегда гадала, как могут двое людей со скобками целоваться и при этом не зацепиться друг за друга. Моего дружка зовут Марио Кампано. Он высокий, красивый и смуглый. А твоего? И какой он?
Мередит посмотрела в сторону улицы, надеясь, что Фенвик не вспомнит, какой сегодня день. И хотя тема разговора была довольно щекотливой, но Лайза Понтини почему-то неодолимо притягивала Мередит, и она почувствовала, что новенькая искренне хочет с ней подружиться.
– Ему восемнадцать, – откровенно объяснила Мередит, – и он похож на Роберта Редфорда. Его зовут Паркер.
– А фамилия?
– Рейнолдс.
– Паркер Рейнолдс, – повторила Лайза, сморщив носик. – Похоже на светского сноба. Он хорош в этом?
– В чем?
– Здорово целуется?
– О… ну… да. Совершенно фантастически.
Лайза издевательски прищурилась:
– Да ты с ним в жизни не целовалась. Краснеешь, когда врешь.
Мередит резко вскочила.
– Послушай, – рассерженно начала она, – я не просила тебя подходить и…
– Эй, не стоит из-за этого лезть в бутылку. Целоваться вовсе не так уж приятно. То есть когда Марио впервые поцеловал меня… не поверишь, мне в жизни не было так неловко.
Гнев Мередит мгновенно испарился, как только она поняла, что Лайза готова честно признаться в собственных недостатках. Девочка села рядом с новенькой.
– Ты смутилась, потому что он поцеловал тебя?
– Нет, просто я нечаянно оперлась о входную
