предлагал личных работ – всё было напрасно. С разбитым сердцем он возвратился домой и объявил родственникам жены, что никаким образом не мог возбудить сострадания у жадной кираманы. Прошёл ещё день. На страшные муки несчастной родильницы сбежались все деревенские старушки. Добрый священник открыл в храме царские врата и прислал к больной для возложения на неё свой пояс. Но, увы, ничто не помогало; нужны были искусственные средства и умение опытной женщины.
В таком безвыходном положении одна из старух, вынув из уха своего единственную золотую серьгу и положив её у ног страдалицы, обратилась к остальным присутствовавшим с предложением пожертвовать кто что может для спасения молодой женщины. Тронутые её доброжелательством, все поспешили выложить из карманов всё, что имели: кто медные деньги, кто игольник, кто напёрсток, бусы и тому подобное. Всё пожертвованное собрано было в узелок, и молодой человек вновь поскакал к бабке.
– Я привёз тебе вознаграждение, – сказал он, постучав в двери.
– А ну, посмотрим, в чём оно заключается? – ответила старуха, впуская гостя в хату.
Бедняк подал ей узелок. Бабка с жадностью развязала его и начала пересматривать каждую вещицу.
– Всё привезённое тобою, сынок мой, дрянь, ненужная мне. Между ними только и есть годного золотая серьга. Но где же её пара? Уж не потерял ли ты её дорогою?
– Нет, бабушка, мне дали её только одну.
– В таком случае тебе придется съездить за подружкою её. В противном случае, я не стану тревожить моих старых костей. На что мне одна серьга, и кто её купит у меня без пары?
Молодой человек не вытерпел и, бросившись к ногам её, начал рассказывать, каким образом собраны были эти вещи.
– До всего этого мне нет никакой надобности, сынок мой. Я скажу только, что не последую за тобою до того времени, пока ты не привезешь мне пару к этой серьге.
– Но несчастная жена моя до того времени может умереть!
– А мне какое дело. Все мы созданы для того, чтобы взглянуть только на мир земной. Ступай же, сынок мой, обратно в свою хату и не тревожь немощную старуху. Я тебе сказала уже, что не выйду за порог до тех пор, пока ты не привезешь другой серьги, а слёзы и просьбы людей на меня никогда не производят сострадания. Иди же, иди с Богом, – и она захлопнула за ним двери.
– О, Пресвятая Дева! – воскликнул поселянин и с рыданием пустился домой. Лишь только он передал жестокий ответ бабки, все находившиеся у одра умирающей молодой женщины схватились за волосы и как бы едиными устами вскрикнули:
– О, милосердная Панагия, обрати эту безжалостную женщину в каменную глыбу, чтобы дочери и внучки наши не заразились её алчностью!
– О, Владычица небесная, – произнесла и умирающая, подняв руки к святому лику, – предай её анафеме и сделай на веки вечные камнем проклятия на дороге проходящих!
С этими словами испустила последнее дыхание своё несчастная страдалица.
Но в ту же минуту до слуха присутствующих неясно долетел чей-то
