говорят, что они все время ходят под когтями Багряного Дода. Они должны быть свидетелями всему, что могут увидеть. И писать правду, чтобы сохранилась в летописях. Поэтому хронисты погибают. От случайной пули, от клинка захватчика, от заразного воздуха поветрий, от удара ножом в кабацкой драке, от кнута и каленого железа в пыточной подвале.
Редко бывают у хронистов семьи. Какая девушка согласится выйти замуж, зная, что в любой час может овдоветь. И тебя, если захочешь уйти, никто не осудит. В жизни устроиться поможем, не пропадешь. Только уходи сейчас.
Ох, как же она ревела! Не от страха и не от отчаяния, а от жгучей обиды, что Хельга могла подумать, будто она, Герда, способна так предать Ларса.
Хельга, обхватив себя руками за плечи – до чего ж похожа на брата, только волосы и глаза светлее, настоящая Ледяная Дева из сказок, – молча смотрела куда-то в темный угол комнаты, а потом тряхнула головой так, что из волос, заколотых «розой», вылетела шпилька, и сказала, что вот же две дуры, сами себе напридумывают и сами слезы льют. Уже четверть века как король Улаф Мудрый специальным указом запретил хронистам в одиночку разъезжать по Белому Полю и без приглашения лезть в замки вурдов, Гехт – спокойный университетский город, кочевников под стенами которого в последний раз видели во времена Смуты, а свои подснежники хронистов не бьют, почитая тех кем-то вроде юродивых, которых обижать недостойно.
Смеялись над собственной глупостью, а потом полезли под стол искать Хельгину шпильку и стукнулись лбами, и тут уже зашлись в таком хохоте, что Гудрун прибежала выяснить, что случилось, а Вестри не знал, кого из двух сидящих на полу хозяек охранять, и на всякий случай попытался влезть на руки сразу обеим.
И снова жизнь стала хорошая, милая. Вот только снились изредка дурные сны. Да еще вспоминали иногда в семье Торгрима Тильда, учителя Ларса, бывшего хрониста города Гехта. Сгинувшего два года назад.
Глава 2
Всё-таки Оле Сван злыдень, каких мало. И сестрица моя не лучше. Загоняли вчера так, что… Нет, встать могу, просто очень не хочется. А время уже довольно позднее. Хорошо, что часы присутствия хрониста в ратуше точно не оговорены. Могу хоть вообще не появляться, может, я в судебном архиве сижу или чьи-нибудь семейные документы разбираю. Кому понадоблюсь, найдет.
Но подняться и выйти в город все равно придется. Такой сегодня день. Работать надо.
Ой, как спать хочется! Не надо было все-таки вчера за книжку браться. Минут двадцать почитаю и хватит, ага. С другой стороны, совсем не читать – одичаешь. А кроме как ночью и времени нет. Вот имеются же, наверное, у кого-то сестры, чьим мужьям безразлична жизнь жениных родичей? Судьба хрониста, умение выжить… Если в нашем любимом Драконами Гехте меня кто и прикончит, то это сам Оле. Не происходит в университетском городе ничего такого, о чем, жизнью рискуя, нужно сохранить правду. Ничего вообще не происходит. Кроме тех историй, в которые лихо влезает наша
