внимательно разглядывал меня. – Ева… можно я буду так к вам обращаться?
Я кивнула.
– Отлично. А я – Берт. Так вот, Ева, показное ограбление дома вашей матери и ее избиение явно связаны.
– Да что вы говорите! – не удержалась я от язвительности.
– Вы – ее дочь. Попробуйте вспомнить, не приобретала ли миссис Дрейк что-нибудь невероятно ценное? Или, может, ей дарили?
Я оперлась руками о стол, в свою очередь глядя на собеседника.
– Берт, она – Елена Дрейк, звезда модельного бизнеса и ток-шоу. Она обожает старинные сервизы, антикварные украшения и одежду известных брендов. Хотя при этом порой на нее находит что-то, и она отправляется гулять по секонд-хендам и блошиным рынкам. Плюс ей постоянно что-то дарят. У нее в доме куча реально ценных вещей. И все они остались нетронутыми!
– Кроме шейных платков и шарфов. Она сама сказала, что их нет.
– Мама не особо ценит винтажную одежду. У нее есть платки от Хермес, Шанель… еще куча брендов. Но… да, они дорогие, но из-за них не станут грабить дом и избивать владелицу. Если только… – и я замерла с открытым ртом.
– Что? – тихо спросил Берт, подавшись вперед.
– Один из любовников подарил маме французские кружева. Им около ста лет, может, больше. Она даже снималась в них для какого-то журнала. Но было это лет пятнадцать назад.
– Ева, в ближайшее время я хочу еще раз осмотреть дом миссис Дрейк.
– Без проблем, – пожала я плечами, – приезжайте, я вам открою. Но повторяю, понятия не имею, какой платок им понадобился. У мамы в компьютере есть список всех ее вещей. Я заскочу, скопирую на флешку и переброшу вам. Заодно и сама посмотрю.
– Спасибо. Вас подвезти?
– Я на машине. И надо решить, что делать с бабушкой. Оставлять ее одну не хочу.
Зря я волновалась: бабушка уже сама все решила. Когда мы с офицером Рейном вышли из кабинета, оба озадаченные, как действовать дальше, она сидела на диванчике и тихо общалась с медсестрой.
– До встречи, Ева.
– Хорошего дня, Берт, – выдавила я.
Себе я такого пожелать не могла.
– Евушка! – окликнула меня бабуля. – Поехали. Мама все равно пока будет спать. Кстати, я перебираюсь к тебе.
С бабулей бесполезно спорить. Я молча кивнула и пошла к выходу. Странное состояние: на душе тяжело, хочется реветь от бессилия, а голова ясная. И злость такая холодная и чистая.
Словно почувствовав мое настроение, погода на улице окончательно испортилась. Сгустились низкие серые тучи, пошел мелкий противный дождь. Порывы холодного ветра швыряли в лицо капли, пока я шла к машине.
Бабушка молчала. Судя по сосредоточенному выражению лица, о чем-то размышляла.
– Ева, – проговорила она, когда мы выехали со стоянки, – ты вообще понимаешь, что происходит?
– Нет.
– И я. У меня ощущение, что я покурила травки и теперь мне снится бред. Нет, в нашем мире
