наши расходы.
Какое унижение. Сумма, потраченная на их содержание, будет добавлена к выкупу короля, словно это честь – быть заложниками.
– Соблазнительно, мой друг, но от английских продуктов у меня изжога.
– Предпочитаешь сидеть в холодной башне и жевать жесткое мясо?
Количество заложников было так велико, что все места в пределах городских стен и аббатство были заняты, поэтому им с Ангерраном пришлось довольствоваться Тауэром. Зима вступала в свои права, холод пробирался сквозь стены, предстоящее Рождество, даже в обществе друга, пугало.
Но не настолько, чтобы кланяться и улыбаться англичанам.
Утвердительный ответ сделает его неблагодарным в глазах де Куси.
– Да, предпочитаю.
Ангерран вздохнул:
– Принцесса будет в печали.
– Тем лучше, ты сможешь ее утешить. – Марк отвернулся к стене и натянул одеяло.
В день Рождества будут служить три мессы. Возможно, он даже посетит одну из них. А если охранники переусердствуют, празднуя, заложники смогут свободно побродить по залам.
Возможно, даже позволить себе большую вольность.
Сесилия должна была остановиться, услышав за дверью смех Изабеллы, но новости были слишком важными, поэтому она постучала и сразу вошла. Де Куси стоял напротив принцессы.
Неприлично близко.
Они одновременно повернулись к ней и посмотрели с укором, не произнеся, однако, ни слова.
Смутившись, графиня отвернулась и принялась блуждать взглядом по комнате.
Эти двое чувствовали себя совершенно спокойно, шептались, смеялись, по-прежнему стоя недопустимо близко. Сесилия открыла рот, но промолчала.
– Ах, наша милая графиня, – произнес де Куси с поклоном и незаметно переместился на несколько шагов в сторону. – Своевременное напоминание о том, что я злоупотребил вашей милостью, миледи. Да и охранники будут меня искать.
Он простился, тщательно соблюдая этикет. Преклонив колено перед Сесилией и задержавшись чуть дольше, чем перед Изабеллой. Поклоны, улыбки, и наконец он удалился. С таким видом, будто ничего вызывающего не произошло. Будто французский заложник имеет право в любое время оставаться с принцессой наедине и нашептывать ей всякие глупости.
Графиня посмотрела на Изабеллу, позволив себе во взгляде легкий укор. В том, что они смеялись и танцевали на празднике, нет ничего плохого. Когда вино кружит голову, многие молодые люди позволяют себе тайные поцелуи и объятия, однако все это происходит прилюдно и не дает возможности допустить серьезные вольности. Но принимать мужчину наедине весьма опасно.
По крайней мере, так учила Сесилию мама.
Изабелла молча прошлась по комнате с таким видом, который полностью исключал возможность задать вопрос или даже вскользь коснуться темы.
– Боюсь, дорогая графиня, тебе придется провести рождественский сезон без французского кавалера, – наконец произнесла принцесса.
– Простите?
