согласится подтвердить его». Конституционному монарху оставалось только уступить. На следующий день от Стэмфордхэма пришел краткий ответ, в котором Бальфуру сообщалось, что король «будет считать вопрос закрытым, разве что российское правительство примет какое-либо иное решение по этому вопросу»17.
Но что именно представляли собой эти соображения общей целесообразности, которые так беспокоили короля Георга? Говоря вкратце, он опасался роста леворадикальных настроений – в Британии за революцию и против приезда российской императорской семьи ратовали носители тех же идей, адепты которых в Петрограде делали все, чтобы не выпустить Романовых из России. И то, что поначалу представлялось простой демонстрацией человеколюбия, теперь начало обрастать опасными политическими обертонами. Речь шла уже не только об антимонархических или антивоенных настроениях, способных подорвать положение Антанты на фронтах Первой мировой – перед королем грозила встать очень неприятная моральная дилемма, которая к тому же была очень личной.
С начала войны в Великобритании набирало размах забастовочное движение, распространение социалистических идей подпитывало волнения среди рабочих и способствовало росту авторитета партии лейбористов. Все это серьезно омрачало царствование Георга V. Социалистические идеи несли с собой пугающий призрак республиканства, а король Георг слишком ясно понимал, что главная задача его правительства – поддерживать стабильность внутри страны в военное время. Он боялся, что из России стихия классовой борьбы перекинется на Британию; низложение его кузена Ники превратилось для Георга в серьезный конфликт интересов, из-за которого он мучился и колебался, пытаясь найти баланс между родственными узами и долгом главы государства.
Голоса несогласных раздавались все ближе к дверям его дворца. 31 марта в Королевском Альберт-холле состоялся митинг в поддержку русской революции, на котором председательствовал не скрывавший своих республиканских убеждений лейборист Джордж Лэнсбери. И это не было собранием горстки леворадикальных экстремистов – Альберт-холл был забит под завязку: 12 000 человек в самом зале, и еще 5 000 столпилось у входа, поскольку здание не смогло вместить всех желающих18. Хотя митинг в Альберт-холле и не был открыто направлен против короля, празднование революции и освобождения России серьезно укрепило уверенность рабочего класса Великобритании в собственных политических силах. Всегда чуткий к малейшим проявлениям социальной напряженности, личный секретарь короля лорд Стэмфордхэм то и дело плескал маслица в костер беспокойства Георга, снабжая его вырезками из прессы с негативными ремарками по поводу возможного приезда царя в Англию.
День за днем Стэмфордхэм перерывал кипы газет в поисках любых критических высказываний в адрес короля, любых проявлений антимонархизма в обществе и вклеивал все найденные вырезки в досье, озаглавленное «Брожение в стране». Один абзац был обведен жирной красной чертой, чтобы привлечь
