что ты оттуда?
Серый покачал головой:
– Тётка Глаша разве. Но из неё слова не вытянешь, сама знаешь. Я думал, нас по городам наперёд искать станут.
– Так, наверное, и искали. Почти три года вон спокойно живём.
– Два, – поправил Серый, – через год из Ельников пришлось уйти. Вот упрямые ж ребята! Столько лет нам покоя не дают!
– Видать, сильно мы им понравились, – хихикнула я.
– Ага. Ты понравилась, – хмуро поддакнул мужчина, – а меня – на воротник.
– Не-е-е, – зевнула я, – какой воротник? Облезлый ты больно. Разве шкуру снять да на лавку у печи кинуть.
Шерсть у волка, на самом деле, была мне на зависть. Не у всякой девки волос такой пушистый да мягкий.
Серый опустил ладонь мне на голову, зарылся пальцами в растрёпанные волосы, запутался в нечёсаных прядях. Да, отрастила я косу за эти годы. А ума, как водится, не нажила. Я блаженно выдохнула, решив и искренне веря, что вот сейчас открою глаза, уложу спать мужа, а сама стану сторожить.
Когда я открыла глаза, солнце было уже высоко и плескалось в реке наравне с обнажённым мужчиной. Серый брызгался и отфыркивался, умываясь и бодря тело. Я поёжилась, представив, насколько холодной несмотря на (где там солнце?) почти полдень должна быть вода – вон как кожа посинела. За годы нашего знакомства Серый мало изменился, разве что вверх вытянулся и волосы бросил стричь, оброс по самые плечи. От ножниц нынче бегает, как от огня, дескать, мало ли что я ему отрежу. Всё такой же тощий, плотно обтянутый жилами, просвечивающими сквозь тонкую, по-девичьи нежную кожу. На левом боку виднелся уродливый шрам с толстой кровавой коркой, ещё менее суток назад бывший живой раной. Наскоро наложенную повязку раненый снял, бережливо ополоснул и припрятал в сумку. Хозяйственный, чтоб ему. Хорошо, на нём всё заживает как на собаке.
– Доброе утро, жена!
– Доброе утро, незнакомый голый мужчина.
Серый засмеялся и резво с явным облегчением вылез из воды. Днём небось станет куда как жарче, особенно пешим путникам, и об утренней прохладе он вспомнит с тоской.
– Не брызгайся! Холодно.
– А ты лучше бы и сама окунулась. Р-р-р-р! Здорово!
– В отличие от некоторых, у меня нет тёплой шерсти.
Серый глубокомысленно заглянул мне в подмышку, заявил, что, если подождать, будет, и полез за едой. Он явно чувствовал себя лучше, но всё ещё выглядел очень усталым.
– Ты хоть поспал сегодня?
– Немного. Мне хватит, – муж поспешно дожёвывал остатки раннего завтрака, – хорошо бы до вечера Ельники позади оставить. Там две хоженых дороги на тракт, не хочется, чтобы нас запомнили.
– А сил хватит? Тебе бы не спешить. Те… Ну, которых ты потрепал, тоже вряд ли торопятся.
– Вот потому нам и надо как можно дальше уйти, пока время есть. Ничего, могла бы уж и привыкнуть, я крепче, чем кажусь.
Ноги после ночного
