(головной убор), испанка (грипп), падеспань (танец), спаниель (собака).
Ну, а что вы скажете о слове мельхиор, «сплаве меди и никеля»? Оказывается, название никелевой бронзы также своеобразный сплав имен двух его изобретателей из Лиона: Майо и Шорье. Как же эти имена составили мельхиор? Не удивляйтесь: у французов свои нормы письма и произношения, как, впрочем, и у других народов.
Расхождения между написанием и произношением бывают столь ощутимы, что англичане в шутку говорят: «Если по-английски написано „Манчестер“, то читать следует „Ливерпуль“.
Имя работает образом,
или глава, являющаяся продолжением предыдущей, с той лишь разницей, что в ней главное внимание уделяется образному, фигуральному применению собственного имени для обозначения лица – носителя черт прототипа или связанного с ним явления
Составим табличку. В левой колонке – топонимы и антропонимы, в правой – вещи, получившие их имена.
Фаэнца – город
Фаянс – сорт глины и изделия из нее
Фасис – река (ныне: Риони)
Фазаны – «фасийские птицы»
Фамилии – названия оружия
Броунинг – браунинг
Кольт – кольт
Маузер – маузер
Наган – наган
Камелли
Камелия – растение и его цветы
Ван дер Бурсе
Биржа – в капиталистическом мире место оптовой купли-продажи ценных бумаг или товаров
Подобная трансформация собственных имен в нарицательные по соотношению «место – вещь» или «имя – вещь» нам уже известна. Перенос – есть. Образности – нет.
Но вот в художественной литературе нередко очень богатого человека называют крезом. А Крез жил на земле два с половиной тысячелетия назад. Кто сохранил нам это имя? Древнегреческий историк Геродот. В своих сочинениях он поведал историю последнего царя лидийского государства – Креза, который был обладателем сказочных сокровищ. Его имя в европейских языках стало синонимом чрезвычайно богатого человека. Имя стало образом. А образы – живучи.
Другой пример – из евангельских преданий.
Иуда. Это имя сделалось бранным словом, характеристикой продажной души, предателя. Иуда Искариот, по евангельской легенде, предал своего учителя за тридцать серебряных монет – «тридцать сребреников».
Сатирик Салтыков-Щедрин создал образ гнусного человечишки Порфирия Головлева. Это – ханжа и хищник, «добродетельный» истязатель, фальшивый болтун и злобный святоша. Что удивительного, если автор подобрал ему прозвище по заслугам: «Иудушка».
Владимир Ильич Ленин, воспользовавшись этим образом, окрестил салтыковской кличкой отступника
