знаешь мое имя?!
– Да. Тебя в селении зовут Ярсулы.
– Вот как… Оно тоже недавно. Меня раньше звали иначе.
– Пусть будет Ярсулы. Ярсулы и Аниса очень подходят друг к другу. Мне нравится. – Помолчав, девушка неожиданно заявила:
– Я могу остаться у тебя на всю ночь.
– Оставайся, – равнодушно согласился Едигир, – но ты останешься не со мной настоящим, а с тем, кого зовут Ярсулы – Яростный воин.
И она осталась… Едигир не помнил, сколько ночей они провели вместе. Он пребывал словно в ином мире, забыв о потере ханского холма, смерти друзей и даже о Зайле-Сузге. Аниса украла его у них, а он украл ее для себя. Днем она уходила в землянку своих родителей, а под вечер возвращалась обратно.
Оставшись один, Едигир выбирался наружу и бродил без дела по городку, наблюдая и приглядываясь ко всему происходящему. Он уже знал в лицо стражников на башнях и время смены караула. Он мог бы легко выбраться ночью в лес, перемахнув через невысокую ограду, но что-то останавливало его. Не было желания бежать и вновь скитаться по лесу в одиночестве, словно дикий зверь.
«Может, Аниса каким-то заговором приворожила меня к себе? – рассуждал Едигир. – Может, моя кровь в жилах течет не столь стремительно, как раньше?»
А вскоре кончилось недолгое сибирское лето и бежать из городка накануне зимы просто не имело смысла.
Сверток с золотыми монетами в колчане Едигир обнаружил еще во время своих странствий по лесу. Первоначально он не придал ему особого значения, как лишнему грузу, и даже несколько раз пытался выбросить, оставить на месте ночевки, но каждый раз возвращался за золотом обратно и, проклиная собственную слабость, заталкивал сверток в колчан.
Оказавшись пленным «гостем» в городке хана Аблата, он подумал, что на золото можно купить коней, оружие и нанять нукеров, которые бы сопровождали его. Но куда? Куда он поведет их? В Кашлык на верную смерть? В далекую Бухару, где он также окажется под стражей, а то и вовсе без головы. Или в Московию? Но Московия пугала его не меньше остальных мест. Рассказы о страшных бородатых людях живо вспыхивали в нем, и он гнал от себя мысль о походе в далекую неведомую страну.
А золото постоянно жгло руки, стоило лишь прикоснуться к колчану, вытащить тряпицу наружу. Даже во сне Едигиру виделось, как он прячет монеты в дупле старой березы, а оттуда выползает огромная змея и жалит его, Едигира, в руку.
Потом он поймал себя на том, что постоянно, даже разговаривая с Анисой, протягивает руки к колчану и ощупывает его лоснящийся бок, гладит нежно и ласково. Девушке, правда, ни разу не пришло в голову поинтересоваться, отчего он постоянно держит колчан для стрел подле себя. Но сам-то Едигир понял, что заболел золотой болезнью, которая способна извести любого самого стойкого мужчину, сделать его хилым и немощным стариком. И ему стало страшно.
Вот тогда-то он решил бежать по приходу тепла, когда стает снег и прилетят птицы на сибирские реки и озера.
Аниса со второй половины зимы раздалась и потяжелела. Она ходила по городку, гордо выставляя вперед обозначившийся
