красавце Тае, внимательно вглядываясь меж стволов.
Наконец вернулись разведчики, сообщив, что видели на лесной поляне походный шатер и группу людей возле костра.
– Шатер стоит на небольшом холме, но охраны вокруг мы не заметили, – добавил один из них.
– Это он, – облегченно выдохнул Кучум. – Больше тут быть некому. Сотня, к бою! За мной! – крикнул он, полуобернувшись, и пришпорил коня.
Деревья поредели, и по неширокой тропе Тай вынес хозяина на поляну, к подножию небольшого песчаного холма, на вершине которого сидели у туши убитого медведя два десятка человек.
Охрана хана Едигира, увидев вооруженных всадников, тут же схватилась за луки, заслонила своего властелина. Воины Кучума не сумели разом выбраться из лесных зарослей на поляну, и лучники с холма могли без труда перебить их поодиночке.
Кучум понял это и, чтобы как-то выправить положение и дать людям подтянуться, громко крикнул:
– Эй! Мы ищем ставку сибирского хана…
– Ставка великого хана в Кашлыке, – прокричали с холма.
– Мы заблудились в лесу и потеряли дорогу.
– Кто вы такие? – последовал вопрос.
– Купцы из Булгарии! – не задумываясь, крикнул Кучум. – Едем с товарами в Кашлык.
Какое-то время на холме царило молчание, а потом зычный голос приказал:
– Всем спешиться и отойти на полсотни шагов, а старший пусть поднимется ко мне.
У Кучума и его сотни не было иного выхода, как подчиниться, и он, кинув поводья Уртазе, начал взбираться на холм. На ходу он вспомнил рассказы купцов о доверчивости сибирцев и решил, что самое лучшее – начать беседу, а уж потом, при удобном случае, напасть на Едигира и его людей. Придя к такому решению, Кучум глянул вполоборота на свою сотню, находившуюся от него на расстоянии полета стрелы, и нахмурил напряженно лоб, понимая, что помощи от них ждать не придется.
Едигир поджидал его у кромки песчаного откоса, спокойно скрестив руки на груди и вглядываясь в незнакомца. На купца тот походил мало, а разлапистая походка носками внутрь и большие тяжелые руки выдавали в нем воина, но отнюдь не торговца.
«Что-то здесь не так, – подумал Едигир, – надо ухо держать востро».
Кучум остановился в нескольких шагах от него и слегка поклонился, прижав руки к груди.
– Да будет благословен твой кров и все живущие под ним, – мягко заговорил он, силясь улыбаться как можно доброжелательнее. – Пусть продлятся дни твои и чтобы череда их была легка и неутомима, как дуновение летнего ветра! Любящих жен тебе и здоровых детей.
– Благодарю тебя за добрые слова, незнакомец, – кивнул Едигир. – Присядем. – И сел прямо на сырое бревно, лежащее подле костра.
Кучум же повернулся к своим воинам и подал знак, чтобы принесли угощение, которое он предусмотрительно захватил с собой. Двое нукеров тут же, подхватив кожаные походные сумки, кинулись к холму.
Когда
