так, что необходимо было решиться на одно из двух: либо давать землю крестьянам, либо не давать. Компромиссного, третьего решения быть не могло, но именно подобное решение выбрал Деникин, торжественно объявив в манифесте 5 апреля 1919 г., что «полное разрешение земельного вопроса для всей необъятной России будет принадлежать законодательным учреждениям, через которые русский народ выразит свою волю». Другими словами – надо ждать чего-либо вроде Учредительного собрания, которое будет собрано после победы над большевиками. Но жизнь не ждет, говорится далее в манифесте, и необходимо принять меры, которые должны сводиться к следующему:
а) обеспечение интересов трудящихся;
б) сохранение за собственниками их прав на землю;
в) часть земли может переходить от прежних владельцев (помещиков) к малоземельным путем или добровольных соглашений, или принудительно, но обязательно за плату;
г) казачьи земли отчуждению не подлежат.
Таким образом, по этому закону крестьяне должны были вернуть помещикам полученную ими за время советской власти землю и ничего не получить взамен, так как неизвестно, кто должен производить отчуждение и определять в каждом отдельном случае порядок перехода земли к крестьянам; да, кроме того, никакой платы за землю малоземельные крестьяне внести были не в состоянии. В дальнейшем Деникин совсем уже переходит все границы и возвращает свою «Великую Россию» к эпохе крепостничества, устанавливая барщину: третий сноп и половина трав помещику. А потому нет ничего удивительного в том, что крестьянство окончательно отходит от Доброволии.
С продвижением армий Юга в глубь Украины и РСФСР помещики возвращались «к себе» в имения, и начиналась жесточайшая расправа с крестьянством с помощью доблестных добровольческих войск и специальных карательных отрядов. Деникин и Лукомский в своих воспоминаниях скорбят об этом печальном факте. Деникин даже отдавал грозные приказы, воспрещавшие «насилия». Но ведь им же изданный закон толкал на это помещиков. Таковы были единственные реальные результаты этого земельного закона.
Рабочий вопрос. Почти одновременно с декларацией о земле появилась и декларация по «рабочему» вопросу весьма либерального свойства: разрешалась организация рабочих в профсоюзы, был введен даже 8-часовой рабочий день, определены условия охраны труда и пр. Однако фактического применения эта декларация, конечно, не нашла, и предназначалась она исключительно для экспорта за границу в качестве фигового листка, прикрывавшего истинное лицо деникинского режима. В действительности вслед за декларацией были выпущены дополнительные правила, вводившие на всех крупных предприятиях обязательные сверхурочные часы – 400 часов в год, чем санкционировалась длительность рабочего дня до 9 ½ часа.
Лишенные всяких избирательных прав, находившиеся в тягчайших материальных условиях, не имевшие своих организаций, ибо профсоюзы разгонялись «государственной
