знал, во что вмешивается – точнее, вмешивает тебя. Но мои исследования говорят, что, едва взявшись за Меч, ты должен был увидеть его рукоять, торчащую где-то между запястьем и локтем.
Бальдемар содрогнулся. А маг продолжал, не обращая внимания на его расстройство.
– На самом деле Меч просто освободил запертых тобой эрбов, чтобы они могли тебя преследовать. Но не позволил им догнать тебя, что им несомненно удалось бы. Не родился еще человек, которого не смог бы догнать эрб, особенно на верхнем этаже.
Бальдемар заставил себя представить, что случилось бы, если бы звери его догнали.
– А потом, вместо того чтобы отрубить тебе ногу, он просто помешал тебе бежать, чтобы ты его бросил.
– Значит, он не хотел убить меня и не хотел, чтобы я его унес?
Омбраж задумчиво потянул себя за нос и показал пальцем на Бальдемара.
– Он не хотел, чтобы ты отнес его Дебилиону, который тебя послал, – сказал он, – но, думаю, мы должны сделать вывод, что он не возражал против твоего прикосновения.
Бальдемар снова повернулся к морю.
– Я в замешательстве.
– Так и должно быть. Ты, вероятно, никогда не думал о себе как об избраннике судьбы.
– Да, я не такой.
– Что ж, пора привыкать. Когда Меч принимает решение, спорить с ним невозможно.
Омбраж принялся излагать историю и описывать свойства Меча. Он был выкован в какой-то другой плоскости существования, точные обстоятельства его происхождения теперь совершенно забыты. В той плоскости, где он возник, у него, вероятно, были другая форма и назначение. Но здесь, в третьей плоскости, он стал непобедимым оружием. Однако в нем есть нечто гораздо большее. Привычка выбирать для себя «интересную личность» – это его собственное выражение – и помогать этой личности стать великой фигурой века.
– По его собственному выражению? – перепросил Бальдемар. – Он что, говорить умеет?
– Когда захочет, – ответил волшебник. – Но продолжу. Люди с большими амбициями ищут этот Меч и хватаются за его рукоять. Большинство их ждет быстрая и решительная гибель всех мечтаний. Меч не умеет прощать и терпеть не может, когда к нему подлизываются. Но иногда он подбирает кажущееся ничтожество и возносит его к вершинам славы. Некоторые считают это доказательством того, что у Меча есть чувство юмора.
– Поразительно, – сказал Бальдемар.
– Ты этого не знал?
– Мое образование преимущественно неформальное и состояло в основном в приобретении практических навыков.
– Гм, – произнес маг и некоторое время разглядывал Бальдемара, а потом сказал: – Ты не кажешься кандидатом в герои, но, с другой стороны, можешь быть одним из таких ничтожеств.
Бальдемар не знал, обижаться ли ему или считать, что его похвалили. В историях, где участвуют маги и волшебное оружие, часто все очень двусмысленно.
– Что ж, посмотрим, – сказал Омбраж.
Солнце
