терроризма, которые почти полностью поглощали внимание общества на протяжении жизни последнего поколения и особенно в последнее десятилетие. Арсеналы и планы двух сверхдержав не только являются непреодолимым препятствием на пути эффективной глобальной кампании против распространения ядерного оружия, они сами по себе представляют явную угрозу не только людям, но и всему живому на Земле.
Я собираюсь привлечь внимание к темной стороне реальности, существующей уже более 50 лет, к тому, что всеобщая термоядерная война – это необратимая, беспрецедентная и почти невообразимая катастрофа для цивилизации и жизни на Земле. Она беспредельно масштабнее чернобыльской катастрофы, урагана «Катрина», разлива нефти в Мексиканском заливе, аварии на АЭС «Фукусима», Первой мировой войны и может разразиться в любой момент.
Ничто в истории человечества не может быть более аморальным. Или безумным. Рассказ о том, как возникла эта катастрофическая ситуация и почему она сохраняется уже более полувека, – это своего рода хроники человеческого безрассудства. Смогут ли американцы, русские и другие народы изменить свою убийственную политику и избавиться от угрозы всеобщего уничтожения в результате применения своих собственных изобретений, покажет будущее. Лично я предпочитаю верить, что это все еще возможно.
Часть I
Бомба и я
Глава 1
Как я мог?
Превращение в разработчика планов ядерной войны
Если мы хотим когда-нибудь уничтожить машину Судного дня, то следует представлять, откуда она взялась. Как мы могли? Как американцы – или, коли на то пошло, русские – дошли до этого?
Я хочу рассмотреть этот вопрос с нескольких сторон и начну с себя. Как я мог в свои неполные 30 лет стать разработчиком руководства по планированию ядерной войны, которая, по моим представлениям, привела бы в случае развязывания к гибели сотен миллионов человек (а на самом деле намного больше)?
Этот вопрос очень тяжел для меня. Участие в подобных разработках выглядит особенно странно с учетом моего неприятия бомбардировок с детства и необычного вступления в ядерную эру. Отвращение к бомбардировкам населения и к ядерному оружию связано с моим детством, которое пришлось на Вторую мировую войну. За год до нападения на Перл-Харбор, когда мне было девять лет, документальные кадры бомбардировки Лондона стали для меня образчиком беспредельной жестокостью нацистов. Уничтожение городов, где живет масса людей разных возрастов, казалось чем-то демоническим.
В начальной школе после Перл-Харбора нас учили, как надо действовать во время воздушных налетов. Однажды учительница дала мне модель небольшой, серебристой зажигательной бомбы. Нам рассказали, что это магниевая бомба, пламя которой нельзя загасить водой. Ее нужно засыпать песком, чтобы прекратить доступ кислорода. В каждой классной комнате нашей
