кесарево…
Цари, они тоже затейники те еще, но каждого десятого в тундре железные дороги строить не отправляли. Просто потому, что эти «десятые» – их собственность. Подданные. А кто же станет свое имущество в вечную мерзлоту закапывать?! Общее, колхозное, а значит, ничье – легко. Мне в бумагах предписывалось приготовить пересыльные пункты аж для – держитесь за стул – двух-трех тысяч ссыльных поляков. Гигантская толпа! Там наверняка каждый второй бунтовал, а в ссылку – две тысячи. Поди, еще расстреляли аж целых двоих… Кровавое самодержавие, блин. И ведь боятся. И царских тюрем боятся, и ссылки в дикую Сибирь. От ай-яй-яй из Высочайших уст, поди, в обморок падают… Не с чем им еще сравнивать. Красные придут – такой порядок заведут, что царь невинным ангелом покажется…
А может, и не придут. Иначе зачем я здесь?
Во всем теле приятная истома, а сон не идет. Мысли лезут, строятся поротно, сбиваются в батальоны. Батальоны просят огня… Что бы этакого сказать купчинам, чтоб не пошли, побежали заводы строить. Мне пресловутое благосостояние повышать нужно. Причем именно что народное. Со своим личным и так все в порядке. Мне нужно дать им интерес к чугунке. Чтоб им было куда и что везти. Был смысл ехать и покупать. И, главное, чтоб было на что. Я хочу, чтоб урожаи у крестьян на корню скупали. Чтоб за каждой коровой ходили и вымя рулеткой мерили в ожидании молока. Чтоб кожи уже при рождении на скоте посчитаны были. Хочу, чтоб земледельцы могли сеялки и комбайны себе позволить и детей в гимназию отправляли. Чтоб не ситец, а шелк на платки бабам дарили.
Хочу, чтоб промышленники делать не успевали, а торговцы в очереди у конвейера стояли в ожидании товара. И чтобы даже ерзали от нетерпения, потому что покупатели тоже ждут и ерзают…
И все это только для того, чтоб, когда пришел к этим людям большевистский, или еще какой – не важно, агитатор, так ему сразу в морду. Без споров и объяснений. По-тупому. В морду и ногой под зад. И чтоб мыкался этот горемычный и не знал – где же найти каких обиженных, чтоб хоть выслушали…
Кстати, Гера! Ты пиво любишь? Вот и я думаю – что это за немец, что пиво с рульками не уважает. Жаль не в Приморье тебя, Герыч, рулить отправили. Там бы креветками объедались. Очень я их обожаю… Ничего, братишка! Будет и на нашей улице праздник. Полетят чумазые паровозы от самого Тихого океана и привезут нам с тобой шикарных королевских креветок к пиву… Вот ради чего стоит жить, парень! Ради «в морду» и восточных креветок. А ордена, имения и благоволения – пыль все это и суета.
Позвал седого слугу. Испытал легкий укор совести – похоже, старик дремал. Попросил по-немецки, чтоб подластиться:
– Ich möchte hiesige Bier probieren!
– Wo gibt es in diesem barbarischen Land ein gutes Bier? – проворчал прибалт, но за пивом все-таки пошел. Или Артемку отправил, что скорее всего.
Вернулся сияющий, как самовар, Безсонов, со свертком под мышкой. Хмурил брови, будто бы был чем-то всерьез озабочен, а у самого глаза блестят, как у мальчишки, заполучившего,
