город не имел права на прямое налогообложение; муниципальных налогов не было. Некоторые города, включая Мехико, добились от короны права взимать таможенные пошлины с товаров, ввозимых в город. Но обычно эти меры вводились для особых целей и на ограниченный период времени. Большая часть доходов поступала от муниципальной собственности. Выделяя землю своим vecinos (жителям), город обычно сохранял участки общественной земли непосредственно за пределами стройки. Погонщики мулов, привозившие в город товары, и гуртовщики, пригонявшие скот на бойню, пасли своих животных на общественных землях и платили городу ренту. Portales, или крытые галереи с колоннами, которые обрамляли главные улицы в большинстве городов, считались общественной собственностью, и муниципалитет взимал плату с владельцев магазинов, которые устанавливали там свои прилавки. Наконец, некоторые города были корпоративными encomenderos. Город Мехико владел encomienda Истапалапа, который был источником и рабочей силы, и доходов в виде дани для города. Однако муниципальных доходов никогда не было достаточно для крупных общественных работ, и cabildos свободно пользовались своей властью и заставляли домовладельцев за свой собственный счет мостить, осушать и освещать улицы и подчиняться муниципальным планам и строительным стандартам. Если мы критикуем cabildos как группы алчных богатеев, то мы должны также помнить, что только такие группы высокопоставленных горожан могли обладать достаточной властью, чтобы настаивать на порядке и единообразии в частном строительстве, которым так восхищались современники.
Некоторые из первых описаний города Мехико были даны между 1550 и 1575 годами англичанами, главным образом моряками, захваченными на каперских судах. У них не было причин любить испанцев или восхищаться их достижениями, но все они выражали удивление размерами города, шириной и упорядоченностью его улиц, внушительными размерами центральной площади и прилегающих к ней зданий. И у них были причины для удивления. Население города в середине XVI века, состоявшее из испанцев и индейцев, не могло быть намного меньше ста тысяч человек, а возможно, было и значительно больше – гораздо больше, чем в Севилье или Толедо или любом испанском городе, известном конкистадорам. Более того, этот город коренным образом отличался по своей планировке от испанских городов, как с первого взгляда может понять любой, знакомый со старой частью Толедо или Севильи. Невозможно сказать точно, как возник знакомый план американских городов в виде сетки. Конечно, это довольно очевидное решение, которое могло прийти в голову планировщикам городов в различных уголках света независимо друг от друга. В некоторых регионах, особенно Мехико (Теночтитлан), улицы в определенной степени были продолжением насыпных дорог и церемониальных проспектов предшествующего индейского города, но это были редкие случаи. В южном вице-королевстве индейский Куско был слишком массивным, чтобы его можно было уничтожить, как был уничтожен индейский Мехико, и расположен слишком далеко, чтобы стать удобным административным центром
