Там Моррисон получил первый опыт знакомства с индейской культурой американского Юго-Запада. Все это нашло отражение в его стихах и песнях (в особенности в песне «The Ghost Song»), в образах ящериц, змей, пустынь и «древних озер». Увлеченность шаманскими практиками коренных народов Америки и в особенности Пляской духов[24] ощущается во всем экстатическом творчестве Моррисона.
Увы, далеко не всегда люди того бунтарского поколения понимали настоящие ценности и цели шаманизма. Некоторые представители молодежи полагали, что шаманизм – это романтический способ убежать из опостылевшей повседневной реальности на лоно природы, в мир «галлюциногенных чудес» растений и грибов, в мир безоглядного «расширения сознания».
Психоделический взрыв на Западе отозвался даже в Советском Союзе. О битниках и хиппи, по понятным идеологическим причинам, речи в СССР идти не могло. Но все же так называемая «хрущевская оттепель» породила в Советском Союзе свою «рюкзачную революцию» и свое «поколение шестидесятников». Наши барды, воспевавшие дальние походы и задушевные беседы у костра, были советским вариантом бунтарей против технократизма и угнетающей свободу культуры, противопоставившей себя вольному духу природы.
Однако центробежные тенденции расширения границ сознания и бегства «в первобытную природу» на Западе были в корне противоположны центростремительной идее сакрального мира, священного космоса архаики. Архаический человек мечтал жить в «круге» своего сакрального мира, в своем родовом доме близ очага. Шаман вовсе не был «психоделическим» анархистом и аутсайдером, каким он рисовался воображению поколения битников и хиппи. В действительности шаман стремился к порядку, а не к анархии. Этот священный порядок поддерживался и воспроизводился шаманом через миф и ритуал. «При внимательном анализе всех форм проявления шаманского ритуала и его теологического наполнения шаманизм, как наиболее древняя форма религиозных представлений, служил креативным, антиэнтропийным целям упорядочивания мироздания, борьбы со вселенским хаосом»[25].
Архаическому человеку было легко и просторно в своем священном доме, поскольку в некотором смысле домом для него был весь обозримый космос. «Подобно тому как племя образует для первобытного человека все человечество, а предок – основатель племени является отцом и создателем людей, так и образ поселения смешивается в его глазах с образом вселенной. Поселение – это центр мироздания, и все мироздание представлено там в сжатом виде»[26]. Мировое пространство и племенное пространство практически тождественны в первобытном сознании. Большинство праздников в древности было связано с космическими явлениями – например, с положением Солнца относительно Земли. Так, к примеру, солнцеворот был одним из важнейших праздников земледельческого цикла. В отличие от них, современные праздники отмечают дни, в которые состоялись какие-либо
