Марина Ильинична, я ее очень любил. Когда мы с нею шли из школы, а нам было по пути, я всегда нес ее портфель, и мне это было очень приятно. У нее было больное сердце, и мне было ее особенно жаль. Но однажды я ее сильно огорчил. Была такая история.
Я учился во втором классе. Как-то шел в школу, пройдя овраг, стал подниматься к школе, а впереди меня шли Володя Толстопятов из четвертого класса и Валя Ватолина из моего класса. Сверху мимо меня прошла медсестра из больницы. Я обернулся, посмотрел на ее волосы, убранные в кичку, достал самый большой помидор и запустил ей вслед. И на свою беду попал прямо в голову. Медсестра оглянулась и крикнула, что она меня знает и скажет об этом матери и в школе. Ребята, шедшие впереди меня, тоже видели это.
Не знаю, как и от кого, распространился слух об этой истории, но после второго урока кто-то сказал мне: «Денис, твоя мать пришла в школу!» – так меня звали потому, что подворная фамилия у нас была Денискины. Услышав эту новость, я прямо с урока выпрыгнул в окно, которое было хоть и на первом этаже, но весьма высоким, и побежал через овраг к барскому саду. За мной побежали Марина Ильинична и полкласса. Первым меня догнал парень, который был много старше меня и учился в четвертом классе. Мы с ним постоянно дрались на кулаках, он был сильнее меня, но я никогда ему не уступал, а боксировали мы только в грудь. Он поймал меня и удерживал, пока не подоспела Марина Ильинична. Она хотела вернуть меня в школу, а я стал выкручивать ей пальцы, наконец она от меня отступилась. Думаю, я очень ее огорчил.
В этот вечер я допоздна не шел домой, а когда пришел, мать взяла веревку, которой она путала ноги корове, когда доила ее, и этой веревкой стала меня стегать. Я забился под кровать, а мать стала этой веревкой, на конце которой был крупный узел, доставать меня под кроватью, била куда ни попадя и попала мне по глазу, отчего я отчаянно взревел. Она спросила, что со мной, я ответил – в глаз попала. После этого мама перестала меня бить и сказала: «Иди есть тюрю!». Я вылез. Мама налила в миску молока, накрошила хлеба. Так закончилась эта история.
В начальной школе я учился только на пятерки. Но один раз я плохо выучил басню Крылова и получил тройку. Это меня настолько расстроило, что я долго плакал. За все четыре года начальной школы я только два раза получил не пятерку. Второй раз был таким. Мы сдавали за четвертый класс экзамены по арифметике. Решали задачи. Все было хорошо, я легко все решил. После уроков я вернулся домой, и мы с соседями – Ваней Зебревым, парнем старше меня на четыре года, и его сестренкой Тамарой, моложе меня года на четыре, – качались на качелях в пустующем доме Соломатиных. Веревки были укреплены на балочных штырях, дом был просторный, диапазон качания был широкий – мы летали от потолка до потолка. Качались по очереди. Подошла моя очередь качаться, Тамара закапризничала, стала проситься вне очереди, а я не уступил, и стали качать меня. Вдруг веревка оборвалась, удар затылком, Ваня подбегает: «Витя, что с тобой?» – и с этими словами я теряю сознание, проваливаюсь в черноту.
Сколько я был
