я рассудил, что, вернувшись застану хозяев бодрствующими, и повернул обратно. Я не ошибся, застав все семейство за утренним чаем, которого и меня просили откушать.
Хозяин дома звался Ефремом Трофимычем, и оказался грузным человеком пятидесяти лет, одетым в точно такой же кафтан, какой носил мой человек. Естественно, я предполагал, что супруга его будет под стать своему мужу, а потому был удивлен, найдя ее дамою одних лет со мною, и казавшуюся еще моложе, до того она была тщедушна, и так постоянно робела, безо всякой причины. За столом также познакомился я с кузиной Ефрема Трофимыча, незамужней девицей лет сорока, имеющей много общего со своим братом, и с Марьей Ефремовной или просто Марьюшкой. Это была претолстая, неуклюжая, хромая девица четырнадцати лет, обладавшая весьма смешливым нравом.
Мне было предложено понаблюдать ход болезни хозяйки и назначить лечение. Я наблюдал неделю и пришел к следующим выводам:
Прасковья Гавриловна больна была чахоткою не первый год и болезнь развивалась. Больная имела от природы мало жизненных соков, кроме того она постоянно терзалась, видя убожество своей дочери, опасаясь за ее судьбу, и находилась под тяжестью разного рода страхов и печалей, происходивших от пренебрежения Ефремом Трофимычем интересов ее. Последний отдал явное предпочтение своим привычкам, совпадающим со вкусами его кузины, которая гостила в доме непрерывно и более походила на хозяйку, чем Прасковья Гавриловна.
Ввиду всего этого, но разумеется не касаясь темы отношений внутри семьи, я высказал Ефрему Трофимычу свои соображения и посоветовал полную смену обстановки для больной.
– На Старой Руссе из-под земли бьют целебные источники, кои многим больным пользу приносили и были бы хороши как для Прасковьи Гавриловны, так и для Марьи Ефремовны.
– Что вы, сударь? – возразил мне хозяин с живостью, – где же найти мне время ехать? Легко сказать! А хозяйство на кого покинуть? Народ то ведь вор.
– Если дела ваши в самом деле не позволяют покинуть имения, то хотя измените свой стол и порядок дня. Больной нужна легкая, но очень питательная пища и усиленное движение.
– Более питательной пищи, чем подается к столу, я придумать не могу. Сами изволите видеть – что ни день, то свинина, то баранина, даже в постное время скоромимся.
– Ни то, ни другое супруге вашей не подходит. Завтра же распорядитесь прислать из города французских булок. Птицу можно достать и здесь, если у вас имеется хороший стрелок, и охотник. Смородиновый сок, соединенный со сливками только что снятыми, тоже в состоянии ваш человек изготовить. Только все эти блюда не однажды употребляться должны, а постоянно.
– Вы, сударь, видно привыкли жить в столице. А у меня лишних людей в доме нет. Одного, изволите говорить, человека надобно послать стрелять цесарок, другого – кушанья заморские стряпать. В поле то, сударь, кто же останется? Сейчас и урожай подоспел немалый.
– Я
