такая, потому что это попросту невозможно! Но по-другому объяснить Дарс, красноватую, выжженную горячим солнцем землю и эти гиперкарты у меня не получалось.
На одном из них, помню, заедала рукоять тормоза. В тот раз он достался Барб, и мы постоянно ее подзуживали, заверяя, что на нем она всех обойдет. Так и вышло. Три круга Барб лидировала, обогнав нас метров на пятьдесят. Затем перемахнула через заграждение стадиона и унеслась на своем карте в выжженную, усыпанную здоровенными валунами прерию. Вернулась через полчаса, когда мы уже стали подумывать отправиться на ее поиски. Залпом выпила полбутылки мерзкой настойки, которой нас щедро потчевал толстяк Морган, владелец стадиона, заявив, что тот чуть было ее не укокошил.
Барб погибла год назад на задании, которое ей дал Наставник. Вывозила с охваченной мятежом планеты одного из консулов Гханы и не справилась. Но это было давно, а сейчас… Сейчас же я снова оказалась на том самом стадионе Моргана, которому Нойлен со своими партнерами отсыпал приличную сумму кредитов.
Но почему именно здесь?!
Утром я спросила об этом у Лайара Нойлена. Вот так, лоб в лоб. В ответ упрямый старик снова заявил, что он ничего не знает. Отбор проходит в соответствии с распоряжениями Биргена Холста, а оставленные им указания предельно точны и не оставляют простора для фантазий.
Впрочем, старшего Нойлана на стадионе с нами не было. Пожаловавшись на пыль, вредную его стариковским легким, и запредельную жару, он остался на лайнере Холста, возвышающемся над хибарами рудокопов, вряд ли когда-либо видевших подобных межпланетных гигантов.
Вместо Лайара повсюду крутились поверенные из «Нойлена и партнеров», готовые зафиксировать результаты гонок. В соответствии с придуманными Холстом правилами, двое проигравших – последние, кто пересечет финишную черту, – отправлялись домой. Зато победитель заезда получал приз – свидание с Шеллар Холст, длительностью в два дня. Предполагалось, что я отправлюсь вместе с ним на его планету, где познакомлюсь с семьей и образом жизнью, и у нас будет предостаточно времени узнать друг друга лучше.
Побороться за победу собирались многие – вернее, все, кроме разве что, Ромейна Веракруса. Да и я тоже собиралась первой пройти два круга по выжженной прерии, миновать узкий каньон, лавируя между скалами, чтобы затем вырваться на прямую, усыпанную здоровенными валунами, ведущую к трибунам.
В центре стадиона находились финишные ворота, возле которых мучались от жары поверенные Нойлена.
Утром после совместного завтрака мы тянули жребий. Мне достался третий номер – строптивый карт с чихающим движком и барахлящей правой антигравитационной подушкой. Но он был на ходу, а остальное меня мало волновало. К тому же, у меня было преимущество перед своими женихами – я все еще неплохо помнила трассу и уже однажды водила эти самые тряские, грозящие вот-вот развалиться карты.
Поэтому сейчас мечтательно закрыла глаза, представляя себе два дня покоя на Майори, куда я собиралась улететь,
