об Афганистане резало душу, наполняло её смутной тревогой. Оставалась малая надежда, что воевать не придётся, крови еще никто не видел, а такие провокации со стрельбой не так уж и редки на этой границе. Замирились же с Афганом, вывели войска. Совсем же недавно, даже повестку стало не страшно получать на переподготовку.
В дозор двумя разведмашинами выехали утром. Третья машина осталась в центральном капонире, обустроенном рядом с дорогой за маленьким холмиком, складкой местности. Даже такие неровности могли скрыть от верного выстрела. Оба секрета на вершинах по обе стороны остались пустыми.
– На западном посади снайпера, воду ему подносить только ночью. Смотри мне тут!
– Та лааадна, толи впервой.
– Да в первой, первый раз только и обстреляшные мы тута.
Двигатель ровно заурчал и покатил, за ним второй. Башня первой БРДМ вперёд-налево, второй – вперёд на право. Первая машина резво набрала ход и отдалилась на 50 метров, вторая следовал на этом расстоянии, стараясь соблюдать оговоренную командиром дистанцию. Тренировки личного состава давали свои плоды – в стрельбе и рукопашной, знании местности и погодных условий, зоркости и терпении. На машинах тренировок не проводилось. Водители потели от напряжения, пытаясь вести их ровно, через полточаса командир заметил, что водитель выдыхается. ГАЗ-66 под броней оказался не тем, что казалось, управлять сложнее. Задняя тоже двигалась рвано и, как только встала первая, вторая подлетела почти вплотную. До шоссе по карте оставалось метров пятьсот. Лейтенант спрыгнул с брони размять ноги.
– Первая влево, вторая вправо. Следить за местностью. Машин не покидать.
Вокруг было тихо. Утренний туман, которого никогда не было на перевале, здесь только расползался. Золотые лучи покрасили горы, высветлили небо. Пахло свежей водой, а на карте ручьёв не указано. Лейтенант пригнувшись поднялся на склон метров пятьдесят и осмотрелся. Пели какие-то местные пичуги, лёгкий ветерок холодил лицо. А вон внизу и ручеек сочится из-под камней. Летом его не будет, видно ледничёк был. Показал жестом водителю выглянувшему из люка – вниз, один. Одна крышка рядом с башенкой тут же откинулась, и из неё выскочил боец, на ходу расстёгивая штаны. Из второго БРДМ также. Комвзвод присел на корточки, поставил автомат меж колен прикладом на сухую землю. Как он был рад этому оружию, а не складному АКС-74 У. с этим стволом и прикладистостью можно было попадать в горлышко бутылки, звук тихий, аж звон затвора слышно при очередях. А с короткого не очень то постреляешь по мишеням. Пугануть только, хотя…
Бойцы по очереди справляли нужду, перекуривали. Тишина расслабляла почему-то. Тонкое журчание ручейка и цвиканье птиц успокаивало. Взводный вспомнил, как отец будил его рано утром, еще до свету, чтоб показать поющих на заре птиц. Если неслышно подобраться к кустам, то можно застать малиновку или овсянку распевающих во всё горлышко с закрытыми глазами. Соловья так ни разу
