style="font-size:15px;"> – Я пустая, пустая, пустая – шепчет, раскачиваясь из стороны в сторону.
– Зима, что такое? – Игорь обращается уже к другу, видя ведьмино невменяемое состояние.
– У нее нет энергии, – потрясенно отвечает Степан.
Игорь бросает взгляд на девушку, которая находится в полном неадеквате, хватает ее за плечи:
– Ксения, Ксюша… Посмотри на меня! Давай же, девочка. Ты же можешь подзарядиться, так? Пойдем на то место…
– Какое место? – удивляется Степан.
– Тут есть место силы, я тебе о нем говорил. Там, где Ксения обычно ночует. Ее подзарядка.
– В смысле, где ночует? Она что, каждый раз спит на улице?!
– Да, на улице. Потом, Степ! – отрезает мужчина, видя, что друг готовит новые вопросы. – Ксения, соберись, девочка! Ну же. Пойдем, пойдем, милая!
Степан неверяще наблюдает за непривычно взволнованным Игорем.
– Хорошая моя, ну, давай, пойдем…
Ему удается-таки вывести Ксению на улицу, и Степан катится за ними, благо, тропинки достаточно широкие и утоптанные. Останавливаются.
– Тут, Ксень?
– Да, – едва слышный шепот.
– Помочь раздеться?
– Да.
У Степана начинает дергаться нерв у левого глаза.
– Сходить за покрывалом?
– Нет, в траву.
Игорь снимает с нее платье, лифчика на Ксении нет, протягивает руки к трусикам.
– Убери от нее руки! – рычит Степан.
– Не дури! Ей надо быть голой!
– Пусть так, – шепчет Ксения, буквально падая на землю.
– Ты почему не сказал мне, что мое лечение выматывает ее настолько?! – орет Зима.
– А то ты сам не видел! – рычит в ответ Игорь.
– Замолчите, – шепчет Ксения, – и оставьте меня здесь. Через пару часов можешь принести спальник.
Мужчины пытаются спорить, но отчаянное “Пожалуйста, так только хуже”, заставляет их всё же уйти. Они располагаются неподалеку. Игорь устраивается на поваленном дереве и поднимает взгляд в звездное небо.
– И давно ты втрескался? – собравшись с мыслями, интересуется Степан.
Игорь неопределенно пожимает плечами.
– А ты?
– Практически сразу. Странно, да? Нам всегда нравились разные женщины.
Игорь неопределенно хмыкает.
– Делать-то что теперь? Как делить?
– Пока я в коляске, ее выбор очевиден. Не находишь? – горько интересуется Степан.
– Степ… Ни одна баба не изменит моего отношения к тебе. Если тебе она так важна, я… Я отойду в сторону. Что, баб мало? А ты вон впервые за сорок лет залип. Значит, особенная она для тебя.
– Вот только не надо этих жертв! – отрезает Степан.
– А ты что предлагаешь? Писюнами меряться? Может, она вообще никого из нас не захочет, а мы из-за бабы похерим все, что имеем. Ты готов к этому? Я – нет! Я лучше сразу
