тип отважных людей, жаждущих рискованных приключений, в которых они находят, по словам поэта, «упоение в бою». Это действительные герои. Второй тип – четко выраженный антипод героя-рыцаря. Как безнравственная личность авантюрист категорически не может быть причислен к героям.
Итак, говоря о герое-авантюристе, мы должны вкладывать в это понятие исключительно положительный смысл, а тип такого героя был весьма широко распространен в цивилизованных странах практически во все эпохи. Классическим литературным представителем героя этого типа является легендарный Одиссей. И вообще надо сказать, что тип героя-авантюриста очень популярен у писателей. В мировой литературе даже утвердился особый жанр авантюрного романа (рассказа). Как решается в подобных литературных произведениях тема героя-авантюриста можно проследить на примере Робинзона Крузо – героя всемирно известного романа Даниэля Дефо.
В пантеоне героев-авантюристов много замечательных имен: Христофор Колумб, Васко да Гама, Фернан Магеллан, Семен Дежнев, Афанасий Никитин и др. С авантюрой тесно переплетены жизнь и деятельность многих известных политиков – Жанны д’Арк, Наполеона Бонапарта, Александра Меншикова, Нестора Махно и других.
Рассматривая комплекс проблем, связанных с героикой авантюризма, нельзя не заметить, что наиболее острой и трудно решаемой остается проблема нравственности: ведь героизм, как уже отмечалось выше, категория нравственная. Однако приходится считаться с двумя обстоятельствами. Во-первых, нет нравственности, единой для всех времен и народов. И то, что безнравственно в одних социальных и культурных условиях, может быть нравственным в других. И наоборот. Сравним ситуацию мира и ситуацию войны, когда на карту ставятся судьбы целых государств и народов, когда нравственные критерии отступают на второй план, а на первый выдвигается один принцип: «Победа любой ценой!». Во-вторых, авантюризм, точно так же как героизм, предполагает наличие у субъекта смелости, решительности, беззаветности, склонности к риску, к игре и прочему. Авантюра в ряде случаев становится для субъекта в равной мере, как и подвиг, неосознанно привлекательной и может точно так же, как подвиг, служить средством личностного самовыражения и самоутверждения в обществе.
ГЕРОЙ-БОГАЧ И ГЕРОЙ-АСКЕТ. Несмотря на проблематичность типа героя-богача по той причине, что во многих культурах богатство рассматривается как нечто недостойное, греховное, позорное[24], мы, отметая крайние суждения (протестанты, например, приравнивают бедность к болезни), должны все же признать, что создание капитала в ряде случаев сопряжено с героическими усилиями и порой со всесторонней мобилизацией духовных и физических возможностей человека. Хрестоматийным примером, доказывающим, что обретение капитала требует и таланта, и ума, и весьма значительного трудового напряжения и при всем том вовсе не расходится с нравственными принципами, служат жизнь и деятельность
Русское национальное сознание, например, изначально настроено против богатства и против богатых. Это нашло отражение в русском языке, в бесчисленных поговорках: «Трудом праведным не наживешь палат каменных», «Богат, да крив; беден, да прям», «Богатый бедному не брат», «Богатому рай, а бедному ад» и др. Лев Толстой как истинно русский писатель считал, что быть богатым в России «стыд и срам». Следует признать факт отрицательного отношения к богатству со стороны христианского вероучения. В Библии (Новый Завет) содержится, например, совершенно категорический наказ: «Не можете служить Богу и Маммоне» (Мф. 6: 24). Формула Прудона «собственность – это кража» оказалась чуть ли не исходной в идеологии утопического социализма.
