Я тебе верю, детка. Но если только те таинственные любовники не объявятся, больше никто не поверит. И, откровенно говоря, чистая правда о том, что вас застали наедине и в непосредственной близости друг от друга, дурно отразится на твоих перспективах. Это было неблагоразумно с твоей стороны, Шарлотта.
– С каких это пор тебя заботит благоразумие? Ты сам заядлый повеса.
В знак протеста Колин вскинул вверх палец.
– Я был заядлым повесой. Сейчас я отец семейства. И позволь довести до твоего сведения следующее: несмотря на то что Минерва будет оспаривать древнюю максиму, которая гласит, что исправившиеся повесы становятся наилучшими мужьями, она первой согласится с тем, что мы превращаемся в самых заботливых отцов. Когда я раньше входил в бальный зал, то видел сад, полный цветов, готовых к тому, чтобы их сорвали. А теперь я вижу свою дочь. Дюжины своих дочерей.
– Похоже на озабоченность.
– Это ты мне говоришь? – Он пожал плечами. – На мой взгляд, я слишком хорошо знаю, какие непристойные мысли возникают в головах у мужчин.
– В голове лорда Гренвилла не возникало ничего непристойного. У него самый пристойный ум, с которым мне приходилось сталкиваться.
Однако Шарлотте самой вдруг стало интересно. Она вспомнила, как сильно колотилось его сердце, когда они стояли на том узеньком диванчике. Как он удерживал ее в объятиях. Вспомнила его лукавую улыбку.
«Я говорю о занятиях любовью, мисс Хайвуд. По крайней мере эту малость вполне возможно вынести».
Шарлотту бросило в жар.
– Я еще не готова выходить замуж, – призналась она. – Да, мне хочется повеселиться во время лондонского сезона, и я не планировала так скоро начинать рассматривать предложения.
– Ну да, кто-то уже говорил про планы, построенные на песке. Уверен, это из Священного Писания.
– Нет, это из баллады Роберта Бёрнса [3].
– Правда? – Колин равнодушно пожал плечами. – Я редко читаю. В том смысле, что «редко» означает «никогда». Тем не менее мне кое-что известно о любви и о том, как она может посмеяться над человеком.
– Тут не может быть и речи ни о какой любви! Мы едва знакомы. Ему точно так же не нужен этот брак, как и мне.
– О, я в этом сомневаюсь.
– Почему?
Колин склонил голову набок. Лорд Гренвилл сидел в кресле в другом конце этой длинной узкой комнаты. Шарлотта не видела, как он вошел. Маркиз сидел все это время здесь?
– Потому что, глядя, как он смотрит на тебя, хочется взять в руки дубину и расколотить что-нибудь.
– Колин, ты не из тех, кто хватается за дубину.
– Знаю! Поверь мне, я точно так же обеспокоен столь разительными переменами в себе, как и ты.
– И тем, что все это не ко времени.
Зять положил руки ей на плечи.
– Выслушай его, детка. Взвесь все хорошенько. Уж это ты можешь себе позволить. Я поддержу любое твое решение. Но принимать его придется тебе самой.
Шарлотта
Бёрнс Роберт (1759–1796) – шотландский поэт.
