судить всю гражданскую палату уголовным порядком за взятки и толк кривой в делах.
Кроме того, что игра актеров любительской труппы отставляет желать лучшего, а театральные декорации состоят из старой мебели Общественного собрания, сказать об этой постановке мне почти нечего.
Забыв слова своей роли, то один, то другой актёр с мольбой смотрит в сторону будки суфлера. Так и хочется спросить такого: «Если у тебя отшибает память, так зачем же ты лезешь в лицедеи?»
Шепелявость Софьи – невесты Прямикова, при каждом ее появлении на сцене вызывала гомерический смех в зале. Но после спектакля выяснилось, что это просто дефект речи у артистки.
После просмотра комедии «Ябеда» у благовещенского зрителя неизбежно и закономерно возникает вопрос: «Не намёк ли это на местное кривосудие и скорую смену нашего губернатора?
P. S.
Объективности ради нужно также сказать, что буфет с напитками и закусками, устроенный в антракте между действиями спектакля, был выше всяческих похвал.
В свежем нумере журнала «Ревизор» моя заметка была напечатана в разделе «Театральная критика».
При выходе с почты, меня остановил какой-то господин в черном кителе с эмблемами в петлицах – в виде двух перекрещенных электрических разрядов в обрамлении двух почтовых рожков, и в фуражке с синим кантом и такой же кокардой, представившийся Прохором Кузьмичом Полозовым – помощником начальника почтово-телеграфной конторы города Благовещенска.
– Поздравляю вас, господин Макухин, с успешным дебютом на ниве журналистики! – сказал он, энергично пожимая мне руку.
– Откуда вы узнали? – удивился я.
– Используя английский дедуктивный метод, – отвечал Полозов. – Я сопоставил два факта. Первый: только вы трижды отправляли письма в адрес редакции журнала «Ревизор». И второй: вскоре в этом журнале трижды появились сатирические зарисовки автора из Благовещенска, скрывающего своё настоящее имя за псевдонимом Дятел благовещенский.
– Надеюсь, вы никому не раскроете моё инкогнито? – попросил я.
– Клянусь здоровьем моей матери! – обещал Прохор Кузьмич. – Будьте так добры, составить мне компанию – я приглашаю вас в ресторацию.
Через полчаса, угощая меня шампанским вином и устрицами из Шанхая в отдельном кабинете кафе-шантана «Версаль», мой новый знакомый изливал мне свою душу:
– Посудите сами, Димитрий Егорович, какие у меня перспективы карьерного роста? Дослужиться до должности начальника городской почтово-телеграфной конторы или, не дай Бог, быть назначенным начальником отделения шестого разряда в какую-то Тмутаракань. Положить жизнь и здоровье на алтарь служения государству и уйти на пенсию после тридцати пяти лет беспорочной службы в чине коллежского секретаря с годовым содержанием в четыреста рублей? Нет уж, увольте, это не для меня! После Рождества Христова подам прошение о досрочной отставке.
– Чем
