в тридцатые годы. Что же у нас с концовкой? Идея фикс героя – сместить Сталина и, на торжественном заседании Политбюро повернуть развитие страны в позитивное русло э-э взаимной любви и доверия. Первый вариант – актер-гипнотизер добивается успеха, вживается в роль… говорит нечто правильное, но в конце концов, под влиянием лести, и обаянием единоличной власти, сам становится таким… Второй исход – он это все лишь воображает, отстраняется от Игры и пытается, сам по себе, стать Человеком.
…Кажется, я несколько увлекся, и два сюжета, которые приведены выше, вполне уже сложные.
Простите, что смешиваю. Великая Отечественная Война. Уже очень много говорилось об этом. Никакой отсебятины. Штурм Севастополя? Покажите «Дору», «Карла», 24 и 25, 30 («Максим Горький») батареи, моряков и пехотинцев. Нырните камерами по всему театру военных действий. Не надо тоскующих по любви медсестер! В этой ситуации мы можем обойтись и без «клубнички». Вот, гордые моряки сдаются в плен немцам… совершают массовые самоубийства. Полуостров покидают Ли-2 с офицерами. Это было. И, через два года, на том же мысе, под невыносимыми ударами советской авиации, танков, артиллерии, стоят немецкие солдаты…
В настоящее время я смотрю телевизор совершенно урывками, часто – случайно, находясь вне дома. Кино о ВОВ… Кстати, что такое «ВОВ»? Чисто фонетически – очень неприятно. Не уравновешенно. Будто зовут из окна некоего Владимира, «Вов», либо же просто собачий лай. Не я такой плохой, граждане, это название плохое. Да, и входит ли «ВОВ» в более распространенное, и выглядящее вполне прилично WW2 (Вторая мировая война)? Достойны ли звания «Участник ВОВ» наши солдаты, ставившие на место милитаристическую Японию?
Так вот. Отрывок. Некто бреется. Отрываюсь от телика, занимаюсь чем то другим, снова смотрю. Он бреется. Ужимки бреющегося лица наблюдать вовсе не так приятно. Но, у режиссеров свое на то мнение. Итак, через пять минут экранного времени офицер перестает бриться, и заключает с неким солдатом-посыльным пари! Что он быстрее доедет до штаба! Уау! На банку американской тушенки. Далее – гонки мотоциклиста с автомобилем, в замедленном темпе – как те въезжают в лужу, вызывая ливень брызг, и так далее. Офицер выигрывает. Далее, как положено, по образцу американских фильмов, бравый военный наставляет пришедших в разведроту новичков – спортсменов, борется с одним из них, и т. п.
Вот понимаете, у российских режиссеров внутри – пусто. Нет, не пусто. Мысли о пиве, телках, бабках. Им, может быть, говорят: почитайте литературу… поговорите с ветеранами, прочувствуйте время, но те сразу же начинают махать руками: «Не учите нас жить, мы и так все знаем. Зрителя нужно развлекать, смешить, по установленным заранее шаблонам».
Или вот, фильм об эпохе 30-х годов СССР. Костюмы, пейзажи, автомобили – все это на высоте. Тридцатые годы – это ведь повод поговорить о трагедии сталинских репрессий, не правда ли? Но, у режиссера
