дремлющий мрак опасно».
Сопля тут же принялся фотографировать.
– Ты чё делаешь? Удаляй!
– Чё это? – Сопля убрал телефон за спину и отшагнул к Большому.
– Чтоб никто не узнал. Об этом должны знать только мы.
– Никто и не расскажет! – вступился Большой.
– Большой, заткнись, а… У тебя мамка каждый вечер мобильник шерстит, а этот дятел инстаграммит всё, что видит. Удаляй давай, а то помогу.
Сопля сплюнул. Антон забрал у него телефон.
– Задолбал, – он удалил отснятое. – На…
Деревянная дверь была окована железом.
– Хм. Походу, закрыто.
Антон дёрнул за фигурную ручку. Дверь неприятно скрипнула. Эхо разнеслось по тоннелю и всей четвёрке захотелось сейчас же оказаться снаружи – наверняка за ними сломя голову уже несётся Нечто. Или ещё хуже – оно сидит запертое за этой дверью и только и ждёт, что четверо бестолковых пацанов его выпустят.
– Большой, помоги.
Дверь поддалась и резко открылась, протяжно простонав ржавыми петлями. Мальчиков обдало запахом библиотечного тлена, сырого дерева и талька.
Большой и Антон вошли первыми. Их фонари забегали по комнате, выхватывая спасительные детали – край стола с какой-то папкой на нём, одинокую запылённую лампочку под потолком, шкаф. Значит, здесь они вряд ли наткнутся на закованный в цепи скелет или что-то подобное.
Помещение было большим и оба фонаря быстро исчезли где-то в глубине.
– Э, ссыкуны! Заходите уже! – крикнул Большой.
Но Сопля и Серёгин были уже внутри – сгустившаяся в тоннеле темнота стала совсем неуютной.
С порога помещение напоминало кабинет или даже класс. Но в глубине больше походило на склад – повсюду стояли какие-то ящики (зелёные с белыми маркировками – явно военные); дальняя стена была заставлена ими под потолок. Аккуратно заправленная двухъярусная солдатская койка казалась здесь совершенно лишней.
– Здесь должен быть выключатель, – Антон посветил на лампу, – гляньте там.
Серёгин вернулся к двери. Она была по-прежнему открыта. Мальчик спешно щёлкнул ручкой-верньером старого выключателя. Вспыхнул жёлтый свет. Он был неяркий, но дети разом зажмурились. В глубине помещения оказалась ещё одна лампочка.
Нет ничего страшнее открытой двери. Особенно если она распахнута в чёрный тоннель. Старые лампы накаливания медленно разгорались, словно разминали затекшие от долгого бездействия проволоки. За порогом свет отвоевал лишь небольшой прямоугольник пространства: скованный дверной рамой, протиснуться дальше он не мог. Темнота обступила жёлтый островок, она пульсировала и клубилась, пытаясь прорваться и объять сбежавшего от неё ребенка. Серёгин проснулся в проем, схватился за ручку и, зажмурившись, потянул изо всех сил. Дверь с грохотом закрылась. Стало спокойнее.
– Ну что, осмотримся? –
