обида и боль. Лицо помрачнело, сделалось бледным. Она замялась в нерешительности, открыла губы, чтобы что-то сказать, но проглотила слова. Помедлила, собираясь с волей, и с трудом выговорила:
– Ты простишь меня?
– За что?
– Я целилась в тебя. Хотела убить.
– Ничего ты не хотела.
– Мне лучше знать. Хотела, хотела.
– Ничего. Я привык.
– Странный ты. Какой-то другой. Не такой, как те…
– Кто такие «те»?
– Я же просила. Никогда меня об этом не спрашивай.
Перевернулся к ней спиной и закрыл глаза. Липкий сон плавно растворил его в блаженной пустоте.
Выждав немного, Малка слегка приподнялась, пригляделась к нему, вновь легла.
– Рогдар, – шепотом позвала она.
Он не ответил.
– Рогдар, ты спишь?
И вновь тишина в ответ.
Тихонько поднялась, обогнула костер и присмотрелась к Рогдару. Улыбнулась, подошла ближе и осторожно легла рядом возле его спины. Приблизилась вплотную, прижалась и закрыла глаза, вдыхая его запах.
Он вдруг взглянул на нее через плечо.
– Холодно, – резко произнесла она. – Спи давай. И мне не мешай.
Отвернулась, с трудом сдерживая глупую улыбку.
– Не спится?
Исгерд не обернулась. Стоя на крепостной стене, она тоскливо смотрела в ночную пустоту северного тракта, откуда на город набредал туман. Прихрамывая, Избор встал рядом с ней и устало вздохнул.
– Возьми. – Протянул ей теплый сверток.
Взглянула на князя со смятением, но приняла сверток и развернула его. Горячий кулич дохнул паром и съестным духом.
– Почему не стала с нами ужинать?
– Я здесь чужак.
– Уже нет. – На лице князя появилась многозначительная улыбка.
– Где это видано, чтобы конунг наёмнице еду приносил?
– Я принес еду не наёмнице, а красивой женщине. Могу себе позволить такую роскошь?
– Признаться, я начинаю себя неловко чувствовать.
– Это пройдет.
– Надеюсь.
– Я рад, что ты здесь.
Ранним утром, нагрузившись добычей, они отправились домой. Рогдар, таща на себе связанные шкуры, шел впереди. Малка следовала за ним и наблюдала за его твердой поступью, вслушивалась в его ровное дыхание.
С неба посыпала первая снежная пыльца, сменившая нудную морось, которая смочила шкуру, покрывающую Рогдара, так что серая шерсть слиплась от влаги.
– Рогдар? А ты еще на охоту пойдешь?
– Не знаю. Вряд ли.
– Зараза… – буркнула она, понурившись. – Но почему?
– Потому что дома не всё ладно. В Ладоге, если ты не знала, ныне властвует бандит, который мнит себя князем. Требует от всех покорности, а несогласных по обычаю пускает под меч. Псковские власти дали ему отказ. Наняли
