она хочет на тебя впечатление произвести.
– Ой-ой, что застыли? – издевалась Хельга.
– Она всегда такая, – пробормотал Илья.
– А чего тут все бросили? – Никита вытянул телефон, сделал пару снимков. Надо маме показать, пусть порадуется. – Ведьмы прокляли?
– Гринпис в конце девяностых закрыл, – буднично и неинтересно объяснил Илья. – Говорят, природу портил сильно. А был самым богатым в районе. Сюда все ехали деньги зарабатывать.
– А теперь?
– А теперь все едут отсюда.
– Другое бы чего тут построили…
Они пересекли овражек, под ногами оказалась не пружинящая целлюлоза, а вполне себе нормальный рубероид – им был выстлан пандус к низкой пристройке. Войти в нее можно было справа или слева – и там и там тянулись лесенки с перильцами.
– Другое тут построить нельзя.
– Почему?
– Место проклято.
Никита усмехнулся. Начинаются знакомые страшилки.
С заброшенными местами всегда что-то связано. То убили кого-то неудачно – а он потом призраком в четырех стенах мечется, выталкивает из окон всех неугодных, то клад в кирпичи вмурован – а при кладе охранник, злой нетопырь с четырьмя глазами, по ночам воет, камешки бросает, бумагой шуршит, чужих отпугивает. Или бомжи. Еще могут крысы и гадюки ползать. В брошенных домах часто сыро, змеи любят такие места. Влажные, где золото закопано.
Ни одной из подобных историй Илья делиться не стал. Ну и ладно. Хотят темнить – их право.
Никита огляделся. Пандус был прикольный. Непонятные дыры в полу, ходы, перелазы. Первые шаги делал осторожно, дальше двигался веселее. Все, конечно, скрипело и норовило провалиться, но вроде держало.
– Основные цеха не здесь были, а там, – Илья показал на далекую зелень, из которой торчала полукруглая длинная крыша.
– Ночью вы сюда ходите?
– Ночью сюда нельзя! – крикнула Хельга, вновь ухитрившаяся обогнать их. Рядом с ней стояла забытая Аня-Маня.
– Привидения? – Никита дошел до конца пандуса.
– Проклятие Аэйтами, – тихо произнес Илья.
Никита почесал в затылке. Что ни возьми – везде Аэйтами мелькает. Дом сгорел – его работа, комбинат развалился – он же постарался. Веселый мужик, видать, был!
С площадки башенки было почти все видно – вон синий корпус, вон башня и корпус с полукруглой крышей, вон высокий домик с деревянной «головой», а вон река и что-то там на этой реке… Далекие дачные домики… И за ними – деревья, деревья, деревья.
– Туда зайти можно? – Никита показал на полукруглую крышу.
– Тут везде можно, – поморщился Илья. – Только осторожно. Были здесь любители ходить везде. Теперь…
– Теперь что?
– Теперь они на кладбище.
Бодрые ребята в Тарлу живут!
Внизу зашуршало, посыпался камень. Никита, накрученный собственными
